Госпожа Трубогайкина говорила истинную правду, но в психбольнице эта правда называлась немного по-другому: диагноз.
Был еще один свидетель, о котором участники событий в кабинете номер тринадцать и не подозревали. Этим свидетелем по непонятному стечению обстоятельств оказался доктор Груздев. Он, отправившись на работу, вдруг обнаружил, что забыл на столе телефон. Вернувшись в дом на Крупской как раз к развязке событий, Груздев слышал каждое слово, но явление, вылезшее из шкафа и так перепугавшее студенток, он, как и госпожа Трубогайкина, тоже посчитал хорошо загримированным артистом. Психотерапевт усмехнулся, одобрив такой оригинальный ход, однако, считая эту провокацию работой полковника Репнина, для себя сделал заметку — обязательно заглянуть в соседний с библиотекой кабинет. Арендаторы недавно съехали, и кабинет номер двенадцать был открыт.
Агент Груздь мог поспорить, что за шкафом такое же отверстие, как в его комнате, и что это дело рук его шефа. Однако сразу выполнить задуманное не смог, а потом и вовсе не до того было. У Жоржика закружилась голова, он опустился в кресло и посмотрел на себя в зеркало. Отражение показалось ему чужим. Само зеркало почему-то стало темным, будто его развернули обратной стороной, спрятав сверкающую поверхность. В матовой темноте агент Груздь увидел голубоватое лицо с длинными клыками, утомленное и немного испуганное. Георгий Сильвестрович закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Когда же он снова открыл их, то обнаружил, что наваждение прошло и его родная физиономия ничуть не изменилась. Доктор Груздев понимал, что быть такого не может, поэтому тут же отыскал подходящее объяснение: «Переутомился».
Он покинул кабинет, спустился на первый этаж, быстро дошел до двери и выскочил на воздух. Психотерапевт поймал себя на том, что почему-то ему очень хочется никогда не возвращаться в этот дом. Взгляд Жоржика упал на баки для мусора, и мысли приняли другое направление: в мусоре рылся агент Блаженный. Он что-то выудил из бака. Что именно, агент Груздь не рассмотрел, но предмет в руках благоухающего коллеги вдруг сверкнул на солнце. Груздев хмыкнул, сделав для себя еще одну заметку, — разузнать побольше о Благолеше. Однако мысли об увиденном в зеркале синем лице вскоре вернулись. Странно… С чего бы ему привиделась физиономия вампира, да еще испуганная? И ведь глаза отражения были такими, что захотелось пожалеть, приласкать и утешить. Агент Груздь, улыбнувшись, пробормотал:
