— Поговорю, — улыбнулся Кирп.
— Но только где-нибудь подальше от города, чтобы никто не видел, а то упреков не оберешься, позавидуют ведь… — И фельдшер наконец вошел внутрь, оставив молодого врача в растерянности смотреть на закрытую дверь.
Спроси кто-нибудь Кирпачека, о чем он размышлял те десять минут, что стоял под дверью дома старика гнома, он вряд ли смог бы ответить на этот вопрос. В голове не было ни одной связной мысли, он просто находился под впечатлением от разговора. То, что сказал этот провинциальный лекарь, было для него откровением, он чувствовал, что такая беседа из разряда невозможного, невероятного. Из состояния, близкого к трансовому, его вывело прикосновение чего-то скользкого, липкого. Молодой врач вздрогнул и отшатнулся. Оказалось, что его просто лизнуло кентервильское порося, запряженное в пустую повозку. Кирп усмехнулся и, развернувшись, пошел по длинной извилистой улице, которая была в Чертокуличинске не только главной, но и единственной…
— …фон Гнорь, ты заснул, что ли? — услышал он голос Гундарго. — Иди в операционную, ассистента нет.
Кирпачек, с трудом вынырнув из воспоминаний, немного посидел, приводя в порядок мысли, потом вскочил и быстрым шагом прошел в операционный блок.
Сама операция была простой, но очень долгой. Удаляли аппендикс. Все бы ничего, только вот вырезали его у кентавра, а операционных столов, пригодных для этих жителей Королевства Объединенных Шабашей, не было не только в больнице на улице Лилитской, но и во всех остальных больницах Королевства тоже. В народе даже ходила поговорка: «Без бумажки ты коняжка», ярко отражавшая то обстоятельство, что кентавров в стране игнорировали. Их нигде не прописывали, и документов им не выдавали.
Кентавры — они же нищие, бродяги, воры, мошенники, цыгане — занимали самую низшую ступень в иерархии общества. С ними велась постоянная борьба, правоохранительные органы изживали их, изживали, да никак не могли изжить до конца. Кентавры — народ сильный, свободолюбивый, и за жизнь этот народ держался не только руками и зубами, но всеми четырьмя копытами. Из-за копыт-то операция и затянулась.
Анестезию проводить было нечем, а для того чтобы фиксировать кентавру ноги, нужны каменные великаны. И Кирпачек, ассистировавший хирургу, и два гнома из бригады сантехников, и сам Гундарго — все изрядно вымотались, удерживая оперируемого от непроизвольных ляганий. Когда же додумались дать пациенту ведро воды, пропущенной через крест, «ассистенты» были уже изрядно побиты крепкими копытами.
