— А ты-то откуда знаешь?
Глинни смутилась, покраснела, но все же ответила:
— Он выкрикивал на иностранном. Да-да-да! Так и кричал, что он гомосек и что всем сделает фак. Ты же помнишь, к папе приезжал дальний родственник из Соединенных Штатов Истерики? Вот я тогда истериканский вампирский и выучила. Я со стыда чуть не сгорела, когда услышала, что сказал монстр. Хорошо, что, кроме меня, никто не понял.
— А что за тренировка? — поинтересовался Кирпачек, направляя разговор в другое русло. Он тоже знал истериканский вампирский, и ему не хотелось, чтобы Глинни вспоминала такое грязное ругательство.
— Спортивные танцы. Тут соревнования проходили, команды со всего Кентервиля на батл съехались. Представляешь, едва не сорвалось все. Но, к счастью, пастор Лудц там тоже присутствовал. Он пришел, чтобы проклясть грешников, исполняющих ангельские танцы, но не успел этого сделать. После того как на стадион выскочил человек, священник провел обряд очищения и благословил всех участников, отпустив им грехи.
— Глинни, вот что ты со мной ни делай, не понимаю я этих спортивных танцев, — попытался сменить тему Кирпачек. — Подростки крутятся так, будто родители их зачали на стиральной машине, причем с включенной центрифугой, а не в нормальной постели, как и полагается, под закрытой крышкой. Да, кстати, а что такое «батл»?
— Фи, да ты совсем отстал от жизни! Не знаешь, что брыйк-танц сейчас очень моден? — Сестренка замолчала, надувшись, но долго сердиться она не умела, поэтому тут же снова улыбнулась: — Батлом называются соревнования брыйкеров, что-то вроде дуэли, — объяснила она. — Ну кто кого перетанцует.
— Правильнее будет сказать: кто через кого перепрыгнет, — рассмеялся старший брат.
На тропинку выползло дерево, нахально перегородив дорогу. Деревья не понимали, что их друзья уже давно перестали быть маленькими детьми, и по-прежнему приставали к вампирам, приглашая устроить игру.
— Полезли?
— Глинни, ты взрослая девушка. — Кирп улыбнулся, поймав себя на том, что говорит, как отец, — тот же тон, те же слова, осталось только недовольно сморщиться. — А ну, освободи тропинку. Пошло, пошло… Кому сказал?!
Дерево, зашипев, нехотя уступило дорогу. За ним увязалась парочка внутрий, торопясь полакомиться нежными верхними ветками, пока ствол не принял вертикальное положение.
Вообще-то деревья большую часть века сохраняли стабильность, однако наступало время миграции, и тогда следовало быть предельно осторожным. Когда у деревьев начинался брачный период, они становились агрессивными и могли запросто придавить неосторожного прохожего. Поэтому в городах всю растительность обычно привязывали друг к другу прочными металлическими веревками, часто заизолированными. Чтобы глупые летучие мыши, садясь на металл, не вспыхивали и не погибали бы целыми стаями. Их недавно занесли в Черную книгу и приняли такой вот указ, запрещающий оставлять металлические поверхности открытыми во избежание гибели редких животных.
