— Ой! — Сервиза радостно хлопнула ладошками. — Кого же? Мальчика или девочку?
— Урода, — ответила санитарка, погасив радость на тонком лице медсестрички. — Может, читали, маньяк серийный в окрестных прудах озорует? От него и родила.
— Этот, что ли? — Врач взял с тумбочки газету и развернул.
С разворота на них смотрел фоторобот, составленный полицейскими со слов немногих выживших после встречи с преступником. Судя по нечеткому изображению, он был молодым ведьмаком с жабрами на щеках. Мутации в мире за последнее время было немного, но насильника и убийцу, прозванного Ихтиандром, вычислить все равно не могли.
— Он самый, — кивнула Яграфья с такой уверенностью, что напрашивалось предположение: старуха сама побывала в руках маньяка и знает его в лицо. — Совсем озверел, сказывают. Что вытворяет! По канализации пробираться удумал, чтоб дело свое черное творить! Говорят, зайдешь в сортир, а в унитазе рычание раздастся — и тут он, окаянный Ихтиандр, выскакивает. Чтоб насилие, значится, учинить. Девка-то хвостатая чудом жива осталась, но на беду понесла.
А аборт делать русалы по вере не стали. Запрещается им. А куда водоплавающим деваться? Они вымирают быстрее других. У них за аборт тюрьму можно схлопотать. Озера и реки загажены сливами — не кровь, а сплошная химия. А они в этом живут. Эх, раньше, помню, подойдешь к реке, зачерпнешь полные ладони крови и пьешь ее, родимую, без опаски заразиться или отравиться.
— А что с малышом? — поинтересовалась впечатлительная Сервиза.
— А то, — ответила Яграфья и надолго замолчала, отхлебывая чай. Ее круглое лицо в сеточке мелких морщин приняло выражение многозначительной загадочности, а маленькие сизые глазки засветились чувством собственной значимости. Старухе нравилось томить собеседников неизвестностью, она просто наслаждалась вниманием. — К русалам ему ходу нет. Не примут его хвостатые.
— Почему? — Любопытной медсестре не терпелось узнать все подробности. Ее доброе сердечко было охвачено беспокойством за судьбу несчастного младенца.
— Потому, что и хвоста у него нет, — ответила деревенская ведьма. — Нормальные ножки у пацаненка, и писюн меж ними торчит. А у русалов это самый тяжкий грех — когда ноги раздвинуты. А малыш ладненький. Так смотришь — ведьмак ведьмаком, только вот голова рыбья, с жабрами. Врачи ему сразу банку с водой на голову надели, чтобы не задохнулся.
— Бедненький, — всхлипнула Сервиза, — теперь всю жизнь с аквариумом на голове ходить будет!
