Выслушав меня, король пришел в ужас. Он был поражен, что такое бессильное и ничтожное насекомое, как я (это его собственное выражение), не только таит столь бесчеловечные мысли, но и считает их вполне разумными и естественными. Он был глубоко возмущен тем спокойным равнодушием, с каким я рисовал перед ним ужасные сцены кровопролития и опустошения, вызываемые действием этих разрушительных машин. Изобрести их, заявил король, мог только какой-то злобный гений, враг рода человеческого. Ничто не доставляет ему такого удовольствия, сказал король, как научные открытия, но он скорее согласится потерять половину королевства, чем быть посвященным в тайну подобного изобретения. В заключение он посоветовал мне никогда больше не упоминать обо всем этом, если только я дорожу своей жизнью.
Таково действие узких взглядов и ограниченного образования! Этот монарх обладает всеми качествами, обеспечивающими любовь, почтение и уважение подданных. Он одарен громадным умом, глубокой ученостью и исключительными способностями к управлению государством. И вот, из-за чрезмерной щепетильности, совершенно непонятной нам, европейцам, этот мудрейший государь упускает возможность сделаться полновластным господином жизни, свободы и имущества своего народа. Говоря так, я не имею ни малейшего намерения умалить добродетели этого превосходного короля, хотя отлично сознаю, что мой рассказ сильно уронит его во мнении читателя-англичанина. Я лишь утверждаю, что подобного рода слабости являются следствием невежества этого народа, у которого политика до сих пор не возведена на степень науки, как это сделано у нас.
Однажды в разговоре с королем я заметил, что у нас написаны тысячи книг об искусстве управления. В противоположность моим ожиданиям, это замечание породило у короля самое нелестное мнение о наших умственных способностях. Он глубоко презирал все тонкости и ухищрения наших политиков и чувствовал ненависть ко всякой таинственности и интригам в государственных делах. Он никак не мог понять, что я разумею под словами государственная тайна, если дело не касается неприятеля или враждебной нации. По его мнению, для хорошего управления государством требуется только здравый смысл, справедливость, беспристрастие и доброта. Он считает, что всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, взятые вместе.
