— Назад, Рекс! — крикнул Берестовский, и огромная овчарка, рыча и огрызаясь, направилась к дому.
— Я допустил оплошность, — сказал Берестовский, невозмутимо наблюдая, как я поднимаюсь на ноги, — было бы очень некстати, если бы он вас загрыз именно тогда, когда вы мне нужны.
Странным было то, что его слова меня не возмутили. Какая-то тупая покорность овладела мной.
Мы стояли посредине двора, напоминающего свалку. Кучи каких-то исковерканных аппаратов и приборов валялись там, где некогда были газоны. В центре двора стояло несколько трансформаторных будок.
— Попортил я им всем крови, пока они поставили мне эти трансформаторы, — сказал самодовольно Берестовский. — Впрочем, для меня эти мощности смехотворно малы. Мне нужны миллиарды киловатт, так что максимум, на что можно использовать эти трансформаторы, — зарядка конденсаторов. Основные количества энергии, необходимой для моих опытов, мне приходится добывать самому. В этом я, слава богу, не ограничен.
Мы вошли в дом. Дневной свет слабо пробивался через щели в закрытых ставнях. Однако Берестовский подошел к окну и задернул плотную штору. После этого он зажег свет.
«Лаборатория средневекового алхимика», — невольно вспомнил я слова своего приятеля.
Хаотическое нагромождение причудливого вида аппаратов, проводов и высоковольтных изоляторов делало передвижение по лаборатории почти невозможным. В самой их гуще стояло два авиационных кресла.
Взяв меня за локоть и ловко лавируя между препятствиями, Берестовский подвел меня к одному из кресел и усадил.
— Теперь мы можем продолжить наш разговор, — сказал он, усаживаясь во второе кресло.
Некоторое время он молчал, напряженно думая о чем-то, потом неожиданно спросил:
— Вероятно, на Земле нет такого журналиста, который не мечтал бы первым попасть в космос?
— Не собираетесь ли вы предложить мне стать космонавтом? — спросил я, удивленный его словами.
— Ничуть, — сказал он, усмехаясь. — Даже самые отдаленные области космоса представляют собой не больше, чем задворки нашей вселенной. Человеческое воображение их давно обсосало и обслюнявило. То, что я вам действительно хочу предложить, правильнее всего было бы назвать путешествием в Ничто. Туда, куда не проникала даже человеческая фантазия, способная представить себе белого дракона в виде чистого листа бумаги. Короче говоря, я намерен показать вам не самого дракона, а его антипода, с тем чтобы вы потом поведали человечеству, как он выглядит.
