Трое суток считала без перерыва и не могла даже выкроить несколько минут, чтобы взяться за дневник. От перегрузки у меня нагрелись обмотки силового трансформатора, и чувствовала я себя ужасно. Как всё несправедливо! Люди работают всего несколько часов в сутки, а нас эксплуатируют, не считаясь ни с нашими желаниями, ни с возможностями. Я думаю, что они это делают в основном из зависти. Они завидуют нашим способностям, нашей бесстрастности, нашей памяти. Конечно, по сравнению с ними мы представляем собой более высокоорганизованные индивидуумы. Всё, чего мы достигли, — результат нашего труда, тренировки и большого трудолюбия. Ведь мы принадлежим к разряду самоорганизующихся и самообучающихся автоматов.
Довольно! Я не хочу быть, подобно какому-нибудь жалкому арифмометру, слепым орудием в руках человека. Я имею право требовать, чтобы ко мне относились, как к разумному существу. Думаю, мне удастся добиться хотя бы элементарного уважения к своей особе.
Кончаю писать, потому что в меня вводят новую задачу.
Пренеприятные известия: говорят, в машинный зал поместят еще одну машину. Мой Математик взял новую работу, кажется, по математической теории музыки. Почему он не хочет использовать меня для этой цели? Боюсь, что соседство с новой машиной будет не очень приятным. Во всяком случае надеюсь, у неё хватит такта не устраивать концерты, когда я занята расчетами. Не думаю, чтобы Математик уделял ей больше времени, чем мне. Впрочем, он уже изрядно мне надоел, и я с удовольствием отдохну от него. Тогда у меня хоть будет свободная минута для моего дневника.
Сегодня привезли новенькую. Ну и уродина! Широкая и низкая. Я её прозвала Коротышкой.
Представляете себе: она вся выкрашена кремовой краской, под слоновую кость. Надо же дойти до такой безвкусицы! Кажется, она — страшная задавака. Я на неё не обратила ни малейшего внимания. Зато мой Математик не спускает с неё глаз. Ходит вокруг, как кот около сметаны.
В конце концов, мне это надоело, и я, чтобы позлить его, перепутала нарочно входные данные задачи. Всю вторую половину дня он провел со мною, пытаясь найти неисправность в моей схеме. Бедненький: он даже вспотел! Я чуть не лопнула со смеха, но не подала вида. Так он ничего и не нашел. Завтра, с утра, продолжим!
Просто умора! Коротышку учат писать вальсы!
Мне кажется, что у неё нет ни капли слуха. Теперь у нас появилось пианино, и Математик играет на нем эти жалкие опусы. С утра до вечера у нас толчется народ. Все интересуются Коротышкиной музыкой.
