Городской рынок ожил, было людно, шумно, суетно. В самую его середину мы не полезли - там ряды все больше с едой, а пошли по краю площади, где на первых этажах домов разместились лавки. Прошли мимо оружейного магазина, где я вчера так удачно закупился, затем Вера зашла в аптеку, сказав, что надо для судна запас лекарств и прочего пополнить - большая часть медицинского припаса погибла вместе с караваном.
Аптека занимала небольшое помещение с высоким потолком, полутемное, насквозь пропитанное тем самым запахом, про который говорят «аптекой пахнет». Капитальный, на века выстроенный прилавок из потемневшего от времени дуба, и такие же шкафы с маленькими ящичками вдоль двух стен. За прилавком стояла пожилая худенькая женщина с прямыми седыми волосами, аккуратно убранными в конский хвост. Покрытое сеткой мелких морщинок лицо было приятным, и в другое время должно было быть улыбчивым, но сейчас оно скорее выражало сочувствие и какую-то осторожность, словно она не была уверена в том, что нужно говорить своей посетительнице.
- Верочка, - сказала женщина. - Прими мои соболезнования, не знаю, что еще сказать можно.
- Евдокия Павловна, спасибо, - кивнула девочка. - Не надо ничего говорить, что тут изменишь?
- Преподобный Симон в субботу отслужит литанию по невинно убиенным. Я его вчера вечером видела, он мне и сказал, что случилось.
- Мы с «Чайкой» уйдем до субботы. Но преподобному спасибо скажем, нам все равно к нему заходить.
- Зайдите обязательно. А я чем могу помочь?
- Походную аптечку собрать надо, наша неграм досталась, - ответила Вера.
Евдокия Павловна присмотрелась к моему лицу, затем спросила девочку:
- А чем ты так хорошо швы наложила? Твоя же работа?
- Это моя собственная сумка, ее на что серьезное не хватит. - ответила девочка. - А Игнатий сегодня экипаж уже нанять обещал.
- А полковник что говорит?
- А что он может говорить? - вздохнула девочка. - Ополчение он собирать не будет, а по-другому племя Горы не побьешь.
- Думаю, что будет, - сказал появившийся из задней комнаты лысоватый мужчина с седой бородкой, зеленой «профессорской» шапочке и в маленьких круглых очках. - Просто не сейчас. У рыбаков сейчас путина, тунец идет, у фермеров тоже урожай и сезон сидра. Да и племя после таких набегов прячется, настороже живет.
- И что? - спросила девочка, обернувшись к новому собеседнику.
- Я полковника вчера видел, говорил с ним, - пояснил седобородый. - Племя это много бед чинить стало, так оставлять нельзя, говорит. Совсем обнаглели. Но с самих негров что возьмешь? Дети природы. Турки их мутят, надо так выступить, чтобы у дикарей охоту нападать отбить, и главное - прихватить тех, кто им ружья возит и на безобразия подбивает.
