Лучший гарпунщик | страница 28
Другое дело, что этот «Ванька» одет был в портки с чужой задницы, которая размера так на три больше была, чем у него, да и подпоясан веревкой. Я глянул на другого, одетого не только в портки, но и рваную рубашку, которая тоже не выглядела так, словно ее на него шили, к тому же одного рукава у нее не хватало примерно наполовину.
На третьем же было что-то вроде набедренной повязки, сделанной из мешковины, причем мешковины настоящей - на ней сохранились трафаретные буквы от какой-то надписи. В общем, вопрос «дикарства» в данном случае даже не возникал. Но другие вопросы оставались.
- Вера, ты прости… у нас негры по-другому выглядят. - сказал я. - А почему вы этих неграми называете?
- А как их еще называть? - удивилась девочка. - Они же негры.
Видать, я совсем чушь пороть буду, но прояснить ситуацию я намерен. И проясню.
- Негр - это черный. - сказал я. - Черного цвета.
- Верно! - вдруг обрадовалась Вера. - Господь в бесконечной мудрости своей дал нам облик по образу и подобию своему. И Господь есть Свет, и слава его освещает земли наши. Так?
- Ну… так. - в общем, согласился я.
- И свет славы Господа есть цвет белый, он же цвет чистоты. На языке франков - «бланко», так?
- Ну… если на «языке франков», то так. - подтвердил я, удивляясь такому названию для испанцев - «франки».
- А если кто по дикости и злобе своей отвергает образ, Господом ему данный, и оскверняет лицо, повторяющее лик Его, может ли он быть чист?
- Ну… нет? - попробовал угадать я.
- Верно! - торжествующе ответила девочка, воздев руку как проповедник. - Отвергший образ Господень нечист, а нечистоту означает цвет черный, на языке франков как?
- «Негро»?
- Ха! - указала она на меня пальцем. - Сам все знаешь, а придуриваешься. Поэтому и негры.
- Понятно. - кивнул я. - А у нас таких просто дикими зовут. Или дикарями.
- А эти из негров самые плохие. - добавила девочка. - Они охотятся на других негров и продают их торговцам. И нападают на купцов.
- А на нас зачем кинулись? - уточнил я.
- Они не думали, что ты так быстро стреляешь. - ответила она. - Наверное, хотели поймать, а потом продать. Видишь боло? - она указала пальцем на измазанный в грязи ловчий инструмент, так и тянущийся из руки убитого. - Ты большой. сильный, а я… девочки всегда дорого стоят на рынках у турок. Тем более такие…
Она гордо покрутила в пальцах свою светлую косичку.
- Хорошо. - кивнул я. - Вот у этого ружье. У того я револьвер вижу. И сумки у них чересседельные, надо пошариться.