Я вспомнила о важности обвинений в геноциде и в причастности Милошевича к событиям в Сараево и Сребренице в белградском отеле «Хайатт», где встречалась с Зораном Лиличем. Он с энтузиазмом отнесся к идее дачи показаний, хотя я сомневалась в искренности его намерений. Лилич с похвалой отозвался о сотрудниках прокурорской службы, в том числе о Джеффри Найсе и его ближайших помощниках. Этих людей он назвал упорными и настойчивыми профессионалами. Лилич попросил обеспечить защиту ему и членам его семьи. Он хотел, чтобы его уведомили о дне дачи показаний не позже, чем за десять дней, причем официальной повесткой, которую трибунал должен был направить правительству. Во время общения с сотрудниками прокурорской службы Лилич подтвердил существование записей заседаний Верховного совета обороны. За несколько недель аналитики, работавшие над делом Милошевича, Нена Тромп, Юлия Богоева и Александра Миленова, выяснили, что эти записи содержат не только повестку дня, но и детальную стенограмму самих заседаний. Такие стенограммы стали бы ценнейшим доказательством причастности Белграда к событиям в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Но сначала их нужно было получить. За несколько недель прокурорская служба направила в Белград официальный запрос о сотрудничестве. Мы просили белградские власти обеспечить нам доступ к этим и другим документам. Этот запрос вместе с запросом о разрешении допроса Зорана Лилича, который был свидетелем встреч Милошевича с руководителями армии и разведки, стал для нас серьезной проблемой. Мы должны были преодолеть сопротивление белградского правительства, усилившееся из-за того, что подобная информация могла быть использована и в Международном уголовном суде, где против Югославии были выдвинуты иски. После нашей встречи Лилич сказал, что пишет книгу о Милошевиче и его жене, Мире Маркович. Мира Маркович бежала в Россию, потому что в Белграде против нее были выдвинуты уголовные обвинения. Лилич сказал, что Коштуница проводит ту же политику, что и Милошевич, но в «другой упаковке». По его мнению, Джинджич не мог ничего сделать для того, чтобы отстранить от власти или изолировать преступников эпохи Милошевича. Вот почему многие, в том числе и друзья Лилича, боялись сотрудничать с трибуналом. «Эти преступники, — сказал он, — представляют главную угрозу для тех, кто готов сотрудничать с вами».
Во многих отношениях открытие процесса против Слободана Милошевича в феврале 2002 года ознаменовало собой начало конца трибунала по бывшей Югославии. Тогда прокурорская служба планировала завершить, по меньшей мере, 16 расследований, и к концу 2004 года передать в суд дела 50-ти высокопоставленных преступников. Суды должны были завершиться в 2008 году.
