Саша с Витей вообще о болезни даже не думали. По случаю Крещенья Александр в Каму нырял. У проруби, говорит, много народу было. Что касается Элочки и Ванечки, доктора сказали, простой нервный стресс. Не каждый день тётка на глазах умирает.
…..Все первокурсники видели своими глазами, как из-за угла дома вышел второй человек — полная копия Сына бедной женщины.
Глава 5.
Леснеры настолько сдружились, что Живой временами забывал об этом симбиозе. Клон был добродушным, предлагал закурить, шутил приятно. Где было знать бедному Леснеру, что его давно уже ведут на поводке, как слепого котёнка. Куда там милому прозвищу "Тупой"!
— Наклоните голову! — прозвучало в мозгу у изобретателя.
— С какой стати! — машинально возразил тот, и тут же получил такой сокрушительный удар в сердце, что слёзы градом хлынули из глаз, путаясь в мерзкой слизи, текущей изо рта и носа.
— Голову! Быстро! Перед вами на скамье сидит пацан. Подойдёте, положите руку на плечо. Всё.
— И что?
— Дурак! Хотя и профессор.
Комментарии были излишни.
Петька и Тупой шли по тропинке к Башне Смерти. Огромная площадь тонула во мгле, и трудно было определись, где тот заветный люк, что приведёт их в подземный город. Когда-то все мальчишки знали о его существовании…
— Вот! Гляди! Наверно, он! — Петька возбуждённо шарил по собственной вихрастой макушке.
— Иди ты! Должен легко открываться. И сигнализация не воет.
— Ну, и Тупой! Неужели я пойду на дело, не отключив сигнализацию?
"Молодой" профессор внимательно наблюдал в перикоп за мальчишками, делая попутно заметки в электронном справочнике. В кресле рядом сидел клон — простейший образец "овечки", разрисованной под человека. Помощник господина Ш-на.
Прошло полчаса.
— Ну, подключай скорей интернет! — шептал Тупой, дёргаясь от нетерпения и желания своими глазами увидеть то, о чём рассказывала соседка Лика.
Два клона, деловито постукивая резиновыми дубинками по коленям, двигались навстречу мальчишкам. В тот момент, когда глаза обеих пар встретились, Тупой заорал от ужаса, а Петька без сознания свалился рядом с приятелем.
Леснер пришёл в себя довольно скоро. Огляделся. Сам не ожидал, что будет так дорожить мнением социума. Рядом рассмеялись.
— Ещё Толстой учил: "Раз трус, значит и жадина". Забыл, мама читала?
— Не лезь в мою жизнь!
— А где ты видишь жизнь? Одни сплошные жадность, трусость и предательство!
— Не твоё собачье дело!
— Как раз моё.
На Живого смотрело омерзительное чудовище с глазами самого Леснера. Шариков.
