— Что, в школу хочется?
— Ох, как соскучилась по детям! Мечта у меня есть: вот бы сейчас, прямо в своей комнате, открыла Клуб старшеклассников. Всему бы научила, кто чем хочет, пусть занимается: и журналистика, и литературная гостиная, как некогда в ПСГШ, и встречи "Семейное воспитание",и бизнес-класс "для самых маленьких"…А языки, компьютер, книги…Да только никому это сейчас не надо. Все деньги делают. Потом, когда пресытятся, опомнятся, поздно будет. Мы, старики, уже умрём…
— Да, всё правильно ты говоришь…А что это — ПСГШ? Школа такая?
— Конечно! Пермская специализированная гуманитарная школа для талантливых детей — с 8 по 11 класс…А поскольку вообще все дети талантливы, значит каждый мог к нам поступить. Так вот, Толь…Я же у них только русский и литературу вела. А классное руководство дали молодой, очень красивой историчке…Почему-то они её не приняли. Уроки срывали, с дополнительных занятий и кружков сбегали, даже дежурить по школе не являлись. Родители кинулись к Ефросинье Васильевне, да и ребята всё ей рассказывали. Первая четверть закончилась, меня вызвали и вручили классное руководство. "Я же на полставки работаю, у меня грудной ребёнок, а муж военный, он постоянно в командировках, да и живу далеко, в Заречье, автобусы плохо ходят", — в общем, так растерялась, а мне напомнили, что общественное выше личного, и, конечно, я со всеми трудностями справлюсь…Так и вышло. А тут как-то девятиклассники мои в кино захотели, естественно, со мной. Усадили в центре зала, с одной стороны какая-то девочка, ушки на макушке, с другой — худенький, маленький мальчик, весь зажатый, грустный, несчастный. Мне его стало жаль. С детства психологией увлекалась, как выяснилось позднее. Папа был на фронте, мама на вечера в школу меня брала с собой, куда же денешь малень-кую девочку, когда в городе по вечерам орудует банда воров " Чёрная кошка"…До сих пор помню, как жалела белокурого парня, который так ухаживал за девочкой, а она из него верёвки вила…Одним словом, я поняла тогда в кино, что надо помочь этому пока слабому человеку, да и дома, наверное, у него плохо, судя по всему…
— Как тебя зовут?
— Пушменков Толя, — боязливо так отвечает, ещё больше сжимаясь на стуле.
— Толя…? Это маленький. А ты уже большой. Значит Толь.
Назавтра, зайдя в класс на перемене, я услышала, как Наташа Середа, стоя впол-оборота ко мне, спросила Пушменкова:
— Толь, ты не забыл, после шестого урока — дополнительные по русскому?
