— Потом заберёт.
— Все вещи ещё здесь? — оживилась Даша. — Можно, я посмотрю?
"Таджички" переглянулись, самая крепкая, стоящая последней, кивнула ("Лидер!"), дверь открылась пошире, девушка вошла.
Грустное зрелище предстало перед глазами. Голые окна (шторы сняты), ящички и связки книг, сложенные в углу, обшарпанный диван, бедная в своей неприкрытости мебель — всё это наводило на самые печальные мысли. Вдруг взгляд приезжей упал на томик Пушкина, выглядывающий из жёлтого пакета с книгами.
— Я почитаю, хорошо?
— Недолго.
— Спасибо.
Едва гостья открыла небольшой томик в твёрдой обложке, мир словно перевернулся. Жизнь Марии поплыла перед глазами. Вот надпись цветным карандашом на корочке: "Родной дочурке Лялечке от папы. 8/1У 59".Трогательное домашнее имя, таинственная встреча с отцом в день рожденья, ведь родители уже были разведены…
А потом помчались пушкинские строки, и каждая — словно воспоминания на стыке эпох. Даша так хорошо изучила судьбу госпожи Л. что листала страницы, будто собственную биографию.
…Вот в уголочке листа помечено: "А.О. 25.8.55."
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
…И зазвучали в душе мелодии далёкой Любви парализованного горбатого инвалида, за которым две первокурсницы взялись ухаживать, приносить книги из библиотеки, писать письма во все инстанции, чтобы дали ему и сестре-школьнице благоустроенную квартиру…
Анатолий… Две сестры, такие разные. Одна посвятила себя брату и на всю жизнь осталась одинокой, другая скоренько исчезла, чтобы устроить свою судьбу, но с годами оказалась брошенной и нелюбимой…Кто знает, в чьих руках наша дорога в этом мире?
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Вот уж точно. Разве может быть кто-то, вдумчивей самого себя?
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
1828. Гениально! Столетия летят, а Пушкин не стареет…
Умеренность, вещал мудрец,
Сердец высоких отпечаток.
Да? Пушкин, ты чудо! Открыл мне истину, в которой я так долго сомневалась…
Дашины мысли будто отпечатались на лице, и девушки-"таджички" тихонько исчезли на кухне, плотно притворив за собой дверь.
Уж голос клеветы не мог меня обидеть;
Умел я презирать, умея ненавидеть.
Да?! Спасибо, Александр Сергеевич! Я постараюсь, я очень постараюсь быть похожей на Вас. Огромное спасибо!
Страдать — есть смертного удел.
Неужели?! Всегда? В любом веке? И никак без этого нельзя? Иначе ты не человек. Да. Робот. Или Клон.
