— Да. И не трать время попусту, убеждая меня остаться в замке и отдохнуть. Я же бессмертная. Согласна, сейчас меня может сдуть ветром, но это пройдет, — ответила она, опускаясь на колени у шкафа в поисках подходящей пары обуви.
— Эрик сказал, что Роланд направился в лес, находящийся прямо у стен замка.
Рианнон обернулась и посмотрела Тамаре в лицо.
— Мысли мои читаешь, да?
— Мне это ни к чему, я же женщина.
Пересекая луг, Рианнон мысленно корила себя за свой слишком продолжительный отдых. Роса на траве намочила ее брюки. В лицо ей дул прохладный ветер, а дорогу освещала луна. Она не стала мысленно призывать Роланда или пытаться телепатически определить его местоположение, потому что знала: как только он поймет, что она разыскивает его, он приложит максимум усилий, лишь бы остаться для нее недосягаемым.
Луг был окружен крепостной стеной, через которую она легко перепрыгнула и углубилась в гущу леса. Ее окружали изогнутые темные стволы деревьев и колючий кустарник, но она упрямо продиралась вперед, намереваясь во что бы то ни стало найти Роланда. Она понятия не имела, что скажет ему, но знала, что сказать что-то просто необходимо. Тамара заблуждалась относительно ее потребности в объятиях и ласке, но насчет разговоров она была права. Рианнон отчаянно хотелось поговорить с Роландом, и, что еще более важно, она хотела, чтобы Роланд поговорил с ней.
Запахи реки становились все более отчетливыми по мере приближения к ней, и по земле расстилался серебристый туман. Земля под ногами хлюпала, словно губка.
Рианнон не торопилась, намеренно двигаясь неспешно, вдыхая полной грудью аромат ночи. Головокружение постепенно стихало, и она случайно набрела на вьющуюся тропинку и пошла по ней, иногда специально наступая на причудливые узоры, рисуемые на траве лунным светом. Порыв ветра раскачивал ветви вязов, заставляя их хрипло стонать, словно в агонии… или экстазе?
Она приблизилась к железным кованым воротам, на прутьях которых красовались изящные буквы К. Когда она открыла их, ворота протестующее заскрипели. Ветер усиливался. Деревья расступились, явив взгляду Рианнон маленькое кладбище, залитое лунным светом. Могильные камни, выщербленные от времени, громоздились нестройными рядами. Пять из них, особенно красивых и внушительных, держались особняком.
Роланд стоял, одной рукой облокотившись на обелиск выше собственного роста, на котором был высечен герб с двумя перекрещенными мечами.
Не оборачиваясь, он произнес:
