— Если хочешь по очереди сторожить замок, не имею ничего против. Но перестань, бога ради, преследовать меня, Эрик. Мне нужно некоторое время побыть в одиночестве.
С этими словами он поспешил наверх, а Эрик остался внизу. Не останавливаясь, Роланд миновал второй этаж, где находилась комната Джейми, а также третий этаж, где располагались комнаты, заброшенные еще со времен бытности его смертным. Лестница закончилась, упершись в тяжелую деревянную дверь, и Роланд, толчком распахнув ее, вступил в оружейный зал, представляющий собой огромный круглый склеп без окон, где царил кромешный мрак. Однако Роланд отчетливо различал окружающие предметы.
Доспехи стояли вдоль стен подобно привидениям, с осуждением, как ему казалось, взирая на него пустым взглядом из-под поднятых забрал. «Что ж, я это заслужил», — подумал он. На каменных стенах была развешана коллекция палашей, потускневших от времени и нуждающихся в полировке. Их искусно вырезанные ножны были едва различимы под покрывающим их толстым слоем пыли. В одном углу валялись арбалеты, очевидно пришедшие в полную негодность, а арбалетные стрелы лежали в короткой деревянной коробке. Их здесь были сотни, они топорщились, подобно иглам дикобраза. На прислоненных к стене щитах с трудом можно было различить родовой герб Кортманшей.
Бросив взгляд на изображенного на красном поле черного льва, стоящего на задних лапах и скалящего зубы, Роланд почувствовал горькую иронию.
Зверь и кровь. Идеальное соответствие действительности.
Отведя глаза от угрюмых свидетелей его прошлого и прошлого его семьи, Роланд направился к лестнице, стоящей в дальнем конце комнаты, и вскарабкался по ней в башню. На столе, именно там, где он оставил их, лежали длинные деревянные спички. Чиркнув одной из них по грубой каменной стене, Роланд зажег все имеющиеся в комнате свечи.
Подобно оружейному залу, башня тоже была круглой. В стенах имелись прорези, сквозь которые раньше стрелки могли поражать захватчиков, осаждающих замок. Лишь недавно Роланд замуровал эти отверстия. Бывали времена, когда он спал днем именно тут, а не в темнице под землей.
Но снова он этого делать не будет. Темница — более подходящее место для такого существа, как он.
Некоторое время он просто стоял в центре комнаты, затем медленно осмотрелся. Его окружали потрепанные безжалостной рукой времени картины, которые он написал, будучи мальчиком. Это были причудливые изображения драконов, рыцарей и героических деяний, а позднее появились портреты — лица его матери и отца, обвиняющие глаза братьев.
