Роланд медленно покачал головой:
— Я уступлю твоим условиям, если ты пообещаешь вести себя благоразумно в случае угрозы со стороны ОПР.
Она кивнула в знак согласия.
— Я еще не закончила. Я не могу отдыхать в такой ужасной комнате. Ты просто обязан позволить мне украсить ее.
Нахмурившись, он подошел ближе и присел на краешек кровати.
— Твои аппетиты растут. Не воображай себя владелицей замка, пожалуйста.
— Мне просто нужна капелька комфорта, Роланд, и ничего больше. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Ты же не станешь возражать, если я захочу убрать паутину и пыль, правда?
Он прищурил глаза.
— Но ты же на этом не остановишься, не так ли?
Рианнон пожала плечами и опустила ресницы, отчего под глазами у нее образовались тени.
— Ну, я подумала, что неплохо было бы сменить шторы. Хочу быть абсолютно уверенной, что солнечные лучи не проникнут в комнату, пока я буду спать.
Роланд поспешно кивнул.
— Итак, ограничимся уборкой и сменой штор, договорились?
— А еще я хочу, чтобы в комнате горел огонь. — Их глаза встретились. В ее взгляде светилось предупреждение. — Он даст мне ощущение тепла и уюта, подобное тому, что я чувствовала, когда ты нес меня в своих объятиях через лес.
— Ты пользуешься своим положением, Рианнон, — беспомощно возразил Роланд. Он тоже не мог забыть тяжесть ее тела в своих руках, ее губы на своей шее.
— Но я еще не закончила, — произнесла она, осторожно садясь и беря его руку в свои. Она медленно водила кончиками ногтей по линиям на его ладони, заставляя его дрожать. — Хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жизни до того, как мы познакомились. Хочу услышать историю о том, как ты стал рыцарем.
— Это не тема для обсуждения, Рианнон.
Она пристально смотрела на него, мысленно пытаясь отдернуть занавес, с помощью которого он пытался отгородить от нее свой разум.
— Роланд, ты слишком долго держал свое прошлое в себе. Оно причиняет тебе боль. Ты так исказил события, что сам поверил в свою дьявольскую сущность. Не считаешь ли ты, что объективная оценка ситуации пойдет тебе на пользу?
Он действительно чувствовал настоятельную потребность поделиться с ней, но страшился, что даже Рианнон в отвращении отвернется от него, когда узнает его историю. Затем он подумал, что это, может быть, и к лучшему. Пусть она сама увидит тьму, таящуюся в его душе. Тогда она поймет, почему он так долго сознательно отвергал ее. Рианнон даже может решить, что больше не хочет его.
Спустя некоторое время он с недоумением вопрошал себя, как этой женщине удалось так быстро уговорить его? Что в ней было такого, что сломило его сопротивление?
