— Зачем было ему присваивать ваши деньги?
— По-моему, я догадываюсь. Кое-что приходилось слышать. Примерно когда мне было пятнадцать лет, у него начались неприятности. В своих коммерческих операциях он действовал смело, не боялся рисковать. Заключал сделки направо и налево, а когда акции начали падать, денег не оказалось, пришлось запустить руку в мои. Возможно, он собирался их вернуть, но денег требовалось все больше, и пока он изворачивался, приходилось, наверное, прибегать к нечестным маневрам. Думаю, что потом ему было проще подделать бумаги и наплевать на мое наследство, чем стараться возместить потери. И легче всего прикрыть махинации женитьбой. Такая возможность представилась, и он ею воспользовался. Вначале, наверное, он вообще не собирался бросать якорь в супружеской пристани — не тот тип. Скорее всего, иного пути спасения не было. А я оказалась в отвратном положении и ухватилась за него как утопающий за соломинку. Все эти годы… что мы прожили вместе, я, собственно, вовсе по-настоящему и не была ему женой. Он совершенно не изменил свой образ жизни. И не принимал меня всерьез.
— И что, по-вашему, я могу сделать?
— Мистер Макги, ведь свои мошенничества он совершал не в безвоздушном пространстве! Нажил врагов. Кто-то его ненавидит… и с радостью прижмет его. Джас вовсе не настолько уверен в себе и беспечен, как кажется. Я, например, точно знаю, что кто-то за мной следил. Наверное, он все же тревожится за меня. Конечно, его не обрадует, если в газетах напишут, что супруга Джаса Йомена хочет узнать, что стало с деньгами ее отца. А может, он опасается, что я кое-что отложила из ежемесячных сумм.
— Почему вы так думаете?
— Пять лет у меня служила одна мексиканка. Шесть месяцев назад она уволилась и вышла замуж. К ней заявились двое мужчин и целый час расспрашивали ее, главным образом о моих личных доходах, сколько расходую и тому подобное. Выглядели как ревизоры. Долорес это не понравилось, и через несколько дней она приехала ко мне, все рассказала. Случилось это ровно два месяца назад. С Долорес у нас были доверительные отношения, я ее очень люблю.
— То есть вы считаете, вашего мужа можно прижать к стене, потому что он не уверен в прочности своего положения?
— Не знаю. Если бы точно представляла, что нужно сделать, взялась бы за дело сама, мистер Макги. Я уже подумывала шантажировать мужа. Наняла человека, чтобы разнюхать про его любовные приключения. Но сыщик, наверное, оказался растяпой, за какую-то глупость загремел на три дня в каталажку. Может, плюнул на тротуар. Самоустранился от поручения.
