Эдди выехал с площадки, зная, что от лавки Уолли сто провожают любопытные взгляды.
— У меня дочка примерно твоих лет, — сказал он. — Ее Джина зовут.
— Да? Очень хорошо, — последовал беспечно-вежливый ответ.
— А тебя как? — недовольно спросил он.
— Кейт.
Вот блин, мрачно думал Эдди. Встретились десять минут назад, а уже кажется, будто с плеч сброшено двадцать пять лет. Опять стал неуклюжим парнишкой, который пытается заговорить в пабе или на вечеринке с девчонкой, хорошо понимая, что она совсем из другой компании.
— Живешь, значит, в Бамфорде? — уточнил он с притворной небрежностью, которая не обманула ни ее, ни его самого.
— Нет. К друзьям еду.
— Издалека?
— Можно сказать. — Пауза. — Из Лондона. — Она подняла руку, отбросила прядь русалочьих волос с длинной белой шеи без единой морщинки.
Еще сильней сожалея, что ввязался в это дело, Эдди прибег к отеческому совету.
— Довольно опасно молоденькой девушке голосовать на дорогах, — наставительно произнес он, крутя руль.
На него взглянули широко открытые серые глаза.
— Я очень осторожна.
Во рту пересохло. Конечно, от чая. Этим чаем можно лодку смолить.
— Студентка? — хрипло выдавил Эдди.
— М-м-м… — Она поудобней устроилась на сиденье, сонно глядя в ветровое окно на дорогу.
— А моя Джина работает санитаркой в доме для престарелых, — сообщил он с отчаянием в голосе.
— Замечательно, — бросила девушка откуда-то издалека.
«Что ж, вполне откровенно, — признал Эдди. — Не хочет она со мной разговаривать, а я сам себе яму копаю, стараясь ее хоть как-нибудь расшевелить. Не надо было отступаться от правила. Чем скорее от нее избавиться, тем лучше. Кстати, зачем ей голосовать на дороге? Наверняка деньги есть».
Впрочем, деньги часто не имеют значения. В голову вдруг взбрела нехорошая мысль, что девчонка ведет какую-то игру. Это не он ее подобрал, а она его.
— Друзья в Бамфорде… тебя ждут? — спросил он.
— Не знаю, — пробормотала она. — Должны ждать, даже если не ждут. — Снова повернула голову к Эдди, мило улыбнулась. — Я им сюрприз сделаю.
Он ее высадил на повороте к Бамфорду, как обещал. Дневной свет угасал, по полям крался туман, деревья стали призрачными в сумерках. Можно подумать, будто еще зима. Эдди с нетерпением ждал расставания, избавления, пока совсем не свихнулся, и все-таки чувствовал некоторую неловкость. Нехорошо высаживать девушку, да и любую женщину, в пустынном месте, где она будет совсем одна в вечернее время. Посмотрел на часы на приборной доске. Всего двадцать минут седьмого, не так уж и поздно. Только холодно, судя по резкому ветру из открытой дверцы.
