Светлые, лишь совсем немного вьющиеся волосы до середины шеи на лбу и висках были схвачены аккуратным обручем, простым и гладко отполированным, золотым по всей видимости, но данный предмет роскоши ни в коем разе не бросался в глаза. Потому что для своего владельца он выполнял роль не украшения или символа достатка, нет, это был самый обычный эквивалент женской заколки, не более того. Скорей всего Витаусу и в голову не приходило задуматься о его номинальной стоимости. И, с одной стороны, для рыцаря-драконоборца было немного странным одеть на такое рядовое событие, как родительское собрание в университете сына, сверкающие стальные доспехи, нагрудник которых был украшен невероятно правдоподобным изображением золотого дракона, правда, крылья у него были не как у нашей Гарри – перепончатые, а фасетчатые, как у стрекозы. Но, с другой, несмотря на этот более чем вычурный наряд, Витаус смотрелся в нем на задней парте своего сына настолько естественно, что в первый момент я даже не сообразил, что на нем именно доспех и, судя по всему боевой. Да, умеют же некоторые люди такие вещи носить.
В первую очередь я поздоровался.
– Добрый день. А теперь все моложе ста пятидесяти за дверь, – и я выразительно посмотрел на колокольчиков. Те начали переглядываться, потом вставать. И только Машка, сидящий на небольшой участке зеленой травы, которая уже проросла прямо на нашем паркете благодаря усилиям Умки, которого с должной долей увлеченности нашим мелиораторским проектом курировал Ир, так и не сдвинулся с места. Темный поймал мой выразительный взгляд и объявил:
– Мне уже сто пятьдесят два.
Я только рот открыл, чтобы высказаться, но меня неожиданно перебил сэр рыцарь со своей последней парты:
– А мне, о горе, нет и ста сорока.
И тут мне просто шлея под хвост попала.
– А мне двадцать три. Но в моем мире люди живут максимум восемьдесят лет, сто – это уже полная дряхлость и недееспособность, да и доживают до ста лет единицы.
Беда в том, что сказать-то я сказал, но забыл, что о таких тонкостях моего бытие в курсе только Ир, ну и Карл, само собой. А вот колокольчиков мы, хоть и собирались, но как-то забыли просветить. Подходящего момента так и не подвернулось.
Лица вытянулись у всех. И у родителей и у моих обожаемых деток. Собственно, именно это сподвигло меня развить тему и пуститься в объяснения.
– Но это так, к слову. Ир, как узнал, чуть с потрохами меня не сожрал… – начал я, но тут с какой-то пугающей истеричной интонацией, совершенно не вяжущейся с образом темной Владычицы, вскрикнула Иля, которая стояла в этот момент ближе всех ко мне.
