– Я тоже, – сказал мне Ир, без игры и ужимок.
– Я свободная личность, совершеннолетний и самостоятельный, поэтому имею право…
– Нет, – отрезал он и шагнул ближе.
Зараза! Так и знал, что просто так этого упрямца не переубедить.
– Ир, это было просто переутомление, только и всего. Совершенно не из-за чего разводить панику.
– Я и не развожу.
– Ир!
– И не надо так на меня смотреть, – и вот тут он отвел глаза в сторону, что, признаться, меня довольно сильно испугало. От его последующих слов стало только хуже, – Дело не в тебе, если тебе от этого легче. Просто… – он запнулся, а потом молча отступил на шаг назад и совершенно неожиданно для меня стянул через голову светло-серую тунику. Повернулся спиной.
А дальше я не сдержался. Привычный российский мат, не имеющий с их магическими формулами ничего общего, лег на язык легко и, как ни странно, своей привычностью и обыденностью принес, пусть и мнимое, но облегчение. У него татуировка, которая, как я прекрасно знал, была на всю спину, кровила сразу в нескольких местах. Сам не знаю, почему протянул руку прикоснуться, но Ир не дал. Просто натянул тунику обратно и повернулся ко мне лицом. Глаза у него были все еще человеческие, то есть эльфийские. Да и вся внешность: уши там, и все такое прочее, тоже от Ириргана, а не Ириргавируса. Но, насколько я знал, у его светлого мерцания не было никаких татуировок.
– Какое отношение к этому имею я?
Он как раз повернулся обратно ко мне, и я увидел, как его лицо заиндевело от этого вопроса. Запоздало поняв, как грубо с моей стороны все это прозвучало, я начал лихорадочно соображать, как извиниться, но Ир мертвым, полностью индифферентным к окружающей его действительности голосом ответил.
– Самое прямое. Я пытался тебя лечить. Сам. Перестарался немного.
– Лечить? – вырвалось у меня. Я был возмущен и почти раздавлен, злясь не на него, нет, на себя. – От жизни не лечат, Ир!
– От такой, как твоя, можно попытаться, – он вскинул голову. В глазах его была такая ослиная решимость довести меня до белого каления любым из доступных способов, что я задохнулся. Потом плюнул на все условности и шагнул к нему, обнимая.
– Что мне сделать? – вырвалось у меня тихо, горько и отчаянно.
– Просто постой так, – отозвался он, с силой обнимая меня в ответ, – Хотя бы немного.
– А это правда поможет, или, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору…
– Ага. Держи карман шире. Между прочим, озабоченный тут как раз ты. Мне это и не нужно совсем. Ну, то, на что ты там намекаешь…
