Я кивнула, и она поспешно продолжила:
— Я говорила с Джеком вчера ночью. Он сказал, что доктор Коллендер сообщил ему эту новость…
— Ты имеешь в виду…
— Что он будет ползать всю жизнь, и к тому же не слишком быстро.
— И как он это перенес? — У меня перехватило дыхание.
Ее взгляд смягчился.
— Я никогда еще не видела в человеке такого мужества. Вместо того чтобы плакать и причитать, он говорил только о том, как он устроит свою будущую жизнь с учетом потери способности передвигаться самостоятельно. «Мои ноги теперь немногого стоят, — сказал он мне, — значит, нужно вдвое больше работать руками».
Фактически он уже все спланировал. Он собирается выучиться на телефониста — эту работу он сможет делать сидя. Он даже уже успел попросить кого-то разузнать для него все поточнее.
Я закончила утюжить воротник и подошла к Линде, которая заняла место у соседней гладильной доски.
— Это заставило тебя задуматься, да? — спросила я. — Ты сравнила его с Мартином?
— Да. — Она выглядела смущенной. — Ты была права. Джек помог мне это понять. Я написала Мартину, что не хочу видеть его до тех пор, пока он не возьмет себя в руки.
— Правильно сделала! — воскликнула я. — Это сработает, вот увидишь!
Дашфорд серьезно кивнула:
— Даже если он решит порвать со мной, может быть, это поможет ему по-другому взглянуть на вещи.
Несколько минут она молча разглаживала складки на своем платье, затем сказала:
— В любом случае я скоро обо всем узнаю. Я попросила его прийти на танцы.
Спустя некоторое время мы вместе спустились в танцевальный зал. Он был забавно украшен какой-то мишурой, в углу был устроен импровизированный буфет, где угощали лимонадом и всякими другими вкусностями. Громко играла музыка. Здесь были и студенты медицинской школы, и много сотрудников нашей больницы. Вскоре я, уже порядком растрепанная, плясала с бородатым студентом по кличке Иуда, который был специалистом по твисту. Несколько старших сестер тоже танцевали, хотя и выглядели слегка старомодными. Но я подумала, что с их стороны это было попыткой снова почувствовать себя легко и беззаботно. В конце концов Иуда предложил угостить меня лимонадом, я согласилась и, взяв стакан, плюхнулась на стул около двери.
— Привет, — услышала я голос у себя за спиной. — Вот мы и снова встретились.
Я подняла голову и увидела Мартина Бэйтмэна, который мужественно пытался мне улыбнуться.
Я изумилась: он не только улыбался, но был к тому же тщательно одет и выглядел бодрым и подтянутым.
