Еще более развив силу воли, проявляя серьезность и трудолюбие, Аракчеев уже в пятнадцать лет стал помогать преподавателям корпуса в обучении отстающих кадет.
В апреле 1787 года директор корпуса генерал-майор П. И. Мелиссино, соратник Потемкина и Суворова, издал уникальный приказ, которым семнадцатилетнему Аракчееву разрешалось посещать занятия, когда ему будет угодно. «Вы сами себе составите план наук и будете одной совести вашей отдавать в оном отчет», — значилось в приказе, подписанном не как обычно, а совсем по-домашнему: «Ваш верный друг Петр Мелиссино».
По окончании корпуса Аракчеев был оставлен преподавателем математики и артиллерии, а потом рекомендован в артиллерийскую роту в Гатчину и уже через месяц за служебное рвение, дисциплинированность, аккуратность и отличное знание дела стал ежедневно обедать за одним столом с Павлом. Вскоре он стал и гатчинским военным губернатором, превратив войско цесаревича в безукоризненно отлаженный механизм.
В июне 1796 года по особому ходатайству Павла Екатерина произвела Аракчеева в полковники.
К этому времени относится следующая характеристика Аракчеева, принадлежащая перу уже знакомого нам Н. А. Саблукова: «По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире. Он был высокого роста, худощав и мускулист, с виду сутуловат, с длинной тонкой шеей. Уши у него были мясистые, большие, толстая, безобразная голова всегда склонена на бок, цвет лица был у него земляной, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри раздутые, большой рот и нависший лоб. Глаза у него были впалые и серые, и вся физиономия его представляла страшную смесь ума и злости… Благодаря своему уму, строгости и неутомимой деятельности Аракчеев сделался самым необходимым человеком в гарнизоне, страшилищем всех живущих в Гатчине и приобрел неограниченное доверие великого князя. Он был искренно предан Павлу, чрезвычайно усерден к службе и заботился о личной безопасности императора. У него был большой организаторский талант, и во всякое дело он вносил строгий метод и порядок, которые он старался поддерживать строгостью, доходившей до тиранства».
Особенно пышно расцвело тиранство Аракчеева, когда он был назначен заведующим квартирмейстерской частью, то есть Генеральным штабом. Он заставлял офицеров по десять часов в сутки заниматься бесполезной и бессмысленной работой по черчению никому не нужных планов, при малейшем, ничтожнейшем поводе осыпая их бранью, а то и отпуская пощечины.
