Младший тяжело прошагал внутрь дома. Быстро вернулся:
— Все ясно.
— Оставайся с мистером Бронсоном. Я передам подтверждение. — Коренастый направился к машине.
— Подтверждение?… — слабым голосом повторил Ли.
— Иногда вызов оказывается ложным — кто-то просто упал в обморок, или кому-нибудь стукнет в голову. Это ваша жена?
— Да.
— Большое несчастье, сэр.
— Можно, я пойду сяду?
— Лучше остаться здесь. В доме ничего нельзя трогать. Сейчас нагрянет целая толпа — парни из отдела убийств, лаборатории, эксперт по трупам, ребята из прокуратуры, газетчики. Так что вы не скоро останетесь наедине с собой.
Подойдя к распахнутому окну веранды, он крикнул собравшимся соседям:
— Ничего не случилось! Расходитесь. Нечего здесь смотреть! Идите по домам!
Во вторник, шестнадцатого октября, сержант Бен Викслер находился на службе с девяти до пяти вечера и приехал домой на попутной патрульной машине, дежурившей с шестнадцати до полуночи и направлявшейся привести в чувство пьяного дебошира, случайно объявившегося по соседству с домом сержанта. Должность начальника отдела давала ему право пользоваться служебным «седаном» с шофером, но всегда при этом он чувствовал себя неловко: вроде бы похваляется. Вот когда он станет лейтенантом… а как сказал ему Мэтхьюз, приказ о повышении должен прийти со дня на день.
Ребята высадили его у самого дома, и, выходя, он заметил Бетт, выглянувшую из окна. Дом был небольшой и стоял на участке именно такой величины, какую позволял максимум денежной ссуды из банка. Даже в такой пасмурный день дом выглядел приветливо. Бен сначала с большим недоверием отнесся к идее Бетт окрасить его в красный цвет, а рамы сделать белыми. Ему хотелось видеть дом белым, а рамы — зелеными. Но она настояла на своем, и теперь он вынужден признать: смотрится хорошо. Крыша выложена дранкой, а широкая, низкая труба — белая.
Открыв ему дверь, жена с плутовской улыбкой воскликнула:
— Дети, вашего несчастного отца опять доставила домой полиция!
Поцеловав, он шутливо ткнул ее пальцем в живот:
— Вот именно — дети! Никакого чувства меры, женщина! Если я не разучился считать, а в последние дни не уверен и в этом, ты уже носишь четвертого. А где остальные чудовища?
— Смотрят телевизор. Старый вестерн, тот, который без конца повторяют.
— Значит, совершенно бесполезно пытаться сказать им «добрый вечер».
Повесив в шкаф пальто и шляпу, прошел из прихожей в гостиную. По решению родителей телевизор спустили в подвал — в бильярдную. Сквозь пол глухо доносились звуки перестрелки.
