Некоторое время они шли молча. Затем Тети спросил:
— Так выходит, ты потомственный строитель?.. Почему ты раньше об этом не рассказывал?
Нефру-ра пожал плечами.
— Не было повода.
— Я думал, ты… — Тети замялся. — Более знатного рода… То есть нет, я не это хотел сказать. Я хочу сказать, я думал, что ты из знати. А выходит, ты, как и я — из крестьян?
— Из крестьян, — сказал Нефру-ра. — Если, конечно, забыть о двух поколениях царских строителей.
— О…
Тети снова замолк, задумавшись. Они шагали по песку к Величайшей пирамиде, туда, где у ее подножия раскинулся городок строителей. Ряды тесных маленьких бараков, прорезанные прямыми узкими улочками, напоминали издалека доску для игры в сенет. «Если взять десяток человек и заставить их перепрыгивать с одной глиняной крыши на другую, словно по клеткам поля, вполне можно разыграть партию», — подумалось Тети.
— Только как заставить их действовать по воле игрока? — вслух произнес он.
— Что?
— Извини, я просто задумался и начал думать вслух. Забудь… Ты не закончил рассказ о своем отце. Он жив?
— Нет, он давно уже на полях Иалу[11]. И моя мать тоже.
— Так ты говорил, что он строил Дом Вечности Хафры?
— Нет, он был архитектором в Инбу-Хедж, когда умер его наставник, Немтиэмсаф… А, вот, вспомнил, его звали Немтиэмсаф. Вертелось на языке. Да, так вот, он стал главным архитектором в его мастерской — ваял изваяния даже для храма Хора, между прочим. А потом, когда строили Дом Вечности Хафры, его отправили ваять Большого Сфинкса…
— Что? — удивленно выпучил глаза Тети. — Твой отец строил Большого Сфинкса?
Он даже остановился, застыв с раскрытым ртом.
— Ваял. Строят здания.
— Прости.
— Это как сказать «писец рисует иероглифы» вместо «пишет».
Тети густо покраснел.
— Да, — продолжил Нефру-ра, — передние лапы Сфинкса ваяли под его руководством. Конечно, над ним был еще один царский архитектор, который руководил всеми архитекторами, и ваятелями, и каменотесами. Но и сам отец немало потрудился. Хоть он и сам был царским архитектором, но не стеснялся брать в руки долото и киянку. Разве нынешних архитекторов заставишь работать руками?
— Не знаю.
— А я знаю. Дней двадцать назад появлялся тут у нас один — вроде как на замену старику Шепсесу, что строит западную сторону. Так этот хлыщ с порога объявил, что он-де сын главного жреца в храме Сехмет, и не намерен торчать целый день на солнце, потому что у него кожа, видите ли, нежная. А потому пусть бригады работают, как работали, а он будет только ходить и проверять, все ли в порядке.
