Учитывая, что обвиняемые являются членами семей работников, входящих в категорию лиц, следственные действия с которыми (или с членами семей которых) следчасть не уполномочена проводить без Высшей санкции, убедительно прошу Вас, товарищ народный комиссар, внимательно ознакомиться с приведёнными материалами и поставить вопрос о полномочиях следствия.
Нач. следчасти по особо важным делам НКГБ СССР,
комиссар госбезопасности 3-го ранга Л. Влодзимирский
Прочитав докладную, Меркулов решил, что натянуть поводья всегда успеет, а пока даже хорошо, что Влодзимирский считает участников тайного общества «обвиняемыми» и просит разрешения на самые жёсткие действия в отношении них и их семей.
«За рвение по выявлению врагов советской власти чекистов не наказывают… Инструкций Иосифа Виссарионовича нарушать не будем, а показать желание работать не помешает», — подумал нарком и приписал от руки на первом листе:
Товарищу Л. П. Берия для ознакомления
Лаврентий Павлович!
По указанию товарища Сталина в НКГБ СССР разработан план следственных мероприятий в рамках уголовного дела, возбуждённого по факту убийства Н. Уманской, а также по вскрывшемуся в результате дознания ещё более значимому факту существования тайной антисоветской организации «Четвёртая Империя».
Передаю на Ваше рассмотрение указанный план, составленный тов. Влодзимирским, а также прошу Вас, после внесения Вами необходимых исправлений и дополнений, передать этот план товарищу Сталину на утверждение.
Нарком госбезопасности СССР В. Меркулов
Сняв трубку прямой связи с приёмной, Меркулов вызвал фельдкурьера. Через двадцать пять минут докладная лежала на столе оберчекиста.
* * *
Приехав на дачу уже поздно вечером, Анастас Микоян наотрез отказался от ужина, предложенного Ашхен Лазаревной. Поманив за собой сыновей, он поднялся в гостиную второго этажа, сел на кожаный диван рядом с камином, где вяло догорали осиновые поленья, и указал ребятам на места в креслах напротив. Мальчишки синхронно примостились на краешки сидений и так же синхронно опустили головы.
— Ваня, очень подробно опиши ещё раз, как было с пистолетом?
Выслушав сына, не пропуская ни одной детали, Микоян понял, что не узнал ничего нового. Это, хотя и расстроило, но чуть сняло напряжённость — содеянному сыном не было оправданий, но находились объяснения, снимавшие с него подозрения в злом умысле — им руководили мальчишеская солидарность и тщеславие обладателя настоящего оружия. Эти факторы смягчали вину.
