— Да-да…
— Тогда всё на сегодня. Желаю удачи, и… чтобы сына спасли.
— Спасибо, товарищи. Так я пошла?
— Конечно. Всего доброго. — С матерью умиравшего попрощался и прокурорский дознаватель Шейнин.
После разговора с Шахуриной следователи разделились: Шейнин поехал к матери Нины — Раисе Михайловне, а Влодзимирский направился в наркомат иностранных дел (НКИД) для встречи с послом Константином Александровичем Уманским. Беседы с родителями погибшей ничего не прояснили, но комиссара госбезопасности это не смутило — следствие только начиналось, и вся информация ожидалась позже.
* * *
В этот же день 7-А класс 175-й школы сдавал экзамен по геометрии. В ожидании своей очереди одноклассники разбивались по несколько человек, группируясь в тупиковых коридорах и под лестницей. Там, едва не шёпотом, обсуждали смерть Уманской и безнадёжное состояние Шахурина. В учительской тоже витал дух вчерашней трагедии. Педагоги не свирепствовали, и экзамен хорошо сдали почти все ученики класса по списочному составу. Не сдали только двое. Точнее, не сдавали — Нина к тому времени уже покинула землю, и её холодное тело застыло в морге 1-й Градской, а Володя, не приходя в сознание, умирал в огромной одноместной палате кремлёвской больницы на углу Грановского и Воздвиженки.
* * *
Спустя сутки Шахурин скончался. Опустошённые, едва не потерявшие от горя рассудок, родители погибших занялись похоронами. В орготделе ЦК партии, ведавшем процедурами сановных захоронений, покойным детям отвели места на Ново-Девичьем кладбище. Более высокому рангом наркому выделили участок земли под могилу, а для Нининого праха подготовили нишу в монастырской стене. Неожиданно для Шахуриных из секретариата могущественного кадровика Маленкова спустили указание: кремировать сына. Спорить с этим решением не имел права даже народный комиссар. Нину определили хоронить 6 июня, а прощание с Володей назначили двумя днями позже.
* * *
5 июня, в 13 часов дня, нарком Меркулов вошёл в кремлёвскую приёмную Берии, где ожидали вызова «на ковёр» нарком вооружений Устинов, начальник Главного артиллерийского управления Красной армии (ГАУ) Яковлев и заместитель Берии по вопросам вооружений Кирпичников. Чекист едва успел поприветствовать генералов оборонной промышленности, как дежурный секретарь в чине полковника распахнул предбанник.
— Лаврентий Павлович ждёт вас, товарищ народный комиссар.
Дверь в кабинет Меркулов открыл самостоятельно и увидел, что член ГКО что-то пишет, склонив голову к столу. Негромко поздоровавшись, Всеволод Николаевич приостановился у входа в ожидании распоряжений шефа, успевавшего в военное время и возглавлять оборонный комплекс, и руководить наркоматом внутренних дел, и надзирать за своей прежней вотчиной — госбезопасностью — незадолго до того выделенной Сталиным из НКВД
