Я повернул скутер и неспешно поехал в их сторону.
— …Да, успели. А в следующий раз как? На биостанции тоже люди сидят. Техника тут не поможет. Сегодня — реальный шанс. А Илья… Он всё поймет. К тому же это ненадолго — через две недели вернемся.
— Не ври! Не ври! — мать остановилась.
Они стояли и молча смотрели друг на друга. А я смотрел на них обоих. Что-то между ними происходило — понятное им, но не мне.
— Лида… — сказал отец примирительно.
— Я всё сделала, как ты хотел. Что еще?!
— Ничего. Это правильно, пойми.
— Не желаю понимать! Ты даже не разрешил написать правду в письме! Что Илюша подумает?
— Так будет лучше. Перестань. Мы же всё обговорили. И потом есть силы, которые выше нас.
— Не знаю! Я ничего не знаю! — мать была на грани истерики.
Отец неловко обнял ее одной рукой, так и не опустив на землю объемистую сумку, с которой вышел из дому. Мать вдруг прижалась к нему изо всех сил, словно боясь отпустить, и глухо, с надрывом, зарыдала.
Они понимали больше, чем хотели сказать. Но я не понимал. Что заставляет их поступать так? Чего они боятся? Вернее, боялись…
Мать затихла. Отец взял ее под руку и мягко, но настойчиво повлек к малогабаритному межпланетнику. Залитый дезактиватором выжженный круг, которой я обнаружу, когда приду домой, оставил именно он.
Закрылся шлюз, пошел обратный отсчет, а я всё никак не мог осознать, что родители навсегда ушли из моей жизни. Даже прощания не было. Ни тогда, когда я, радостно ворвавшись домой, нашел лишь бумажку, исписанную торопливым почерком матери. Ни теперь, когда только и смог, что проводить межпланетник тоскливым взглядом.
Это больше, чем ложь. Это — реальность.
Хотел я такую правду? Нет. Мир вокруг меня стал жестче. В нем не осталось места для наивного почитания, светлого образа и веры в идеал.
Не часто рушится стержень, на котором держится наша жизнь.
Я убедился, что никакого похищения не было. Никто родителей, вроде, не принуждал. Они сами собрались, оставили мне трагическую записку, погрузились в космошлюп и отбыли в неизвестном направлении.
Сами.
Зачем?
Сколько вопросов в один день. Сколько ответов на незаданные вопросы…
Стало трудно дышать. Я слепо потыкал в сенсоры. Почти сразу обнаружил панель «возврат в исходную точку» и нажал на нее.
Какое-то время у меня не было сил не только двигаться, но и просто посмотреть вокруг.
Скутер по-прежнему стоял в нашем отвратительно облысевшем дворе, словно пораженном смертельной болезнью. Правда, не около Пашкиного дома, а напротив — у бывшего моего, не знаю уж кто там сейчас живет. На развивающихся мирах не принято разбрасываться пустыми строениями, а я не смог там жить один, после исчезновения родителей. Никто из местного совета попечителей не возражал, когда я перебрался в интернат к клонам.
