Ботинки прилипали к полу, неприятно чавкая при каждом шаге. Липкие пятна по залу были разбросаны хаотично: часть — у управляющих стендов, часть — посередине зала. Пятна по краям окружали металлические предметы.
Сенсорные панели покрывала та же слизь. Видимо, она и замкнула управляющие контакты.
Скривившись, я провел рукавом по ближнему стенду, очищая его. Он мигнул, включился и потребовал пароль.
— Виктор Степанович! — крикнул я. — Тут пароль нужен!
— Набери «тескатлипока» на универсале, — донеслось из-за двери.
Я ввел пароль. И вошел в управляющее пространство. Выглядело оно интересно. Объемные блоки в виде рычащих зверушек, требующих собственный пароль и предупредительно клацающих зубами на постороннее красное озерцо в центре. Только «система безопасности» не бегала, а сидела на своем месте, с интересом разглядывая меня, высунув язык и наклонив голову набок.
«Давай, голубушка, наведем здесь порядок», — сказал я системе и активировал программу проверки неисправных устройств. Что ж. Неисправным оказалось практически всё. «Системы связи», «системы сигнализации», «системы обслуживания»… «системы пожаротушения».
Несколько ответов на запросы, небольшой взлом руководящей директории, полученный доступ и активация.
Шелест падающей воды из коридора, или какая там у них жидкость в форсунках. Я облегченно вздохнул. Получилось.
И мучительный крик.
Я выскочил обратно в коридор. С потолка сеялась мелкая противная вода, Виктор Степанович сидел на полу, а рядом с ним, около его ног, оплывало округлое тело. Вода обозначила контур прозрачного существа. Шандар медленно отползала, рефлекторно стремясь уйти от воды, которая лилась отовсюду.
Не в силах сделать шаг, я ждал, когда чудовищное животное уберется подальше. Нереально было преодолеть отвращение. Даже необходимость прийти на выручку учителю не могла заставить меня подойти. Я ругал себя последними словами, но без толку: трус он всегда останется трусом.
Виктор Степанович смотрел на меня понимающе, без тени укора или недовольства. Вода стекала по лицу, но он не вытирался. К чему? Смешно думать об удобствах. Пора задуматься о вечном.
Наконец, я преодолел постыдное замешательство и наклонился к учителю.
— Не трогай меня. Я и здесь спокойно помру, — Виктор Степанович еще пытался шутить.
— Я вытащу, вытащу…
— Не дури. Мне мало осталось. С этим не живут. Шандар приложилась. И гипно-запрет этот чертов.
На мой непонимающий взгляд пояснил:
— Нельзя о шандар рассказывать. Вначале язык тяжело ворочается — типа, предупреждение, дыхание останавливается. Если не прекращаю — асфиксия и смерть, — Виктор Степанович грустно улыбнулся.
