Мы препирались, и вдруг проходивший мимо дедок в котелке и с пейсами сказал:
– Ай, и почему вы ссоритесь? Хотите, чтобы настал конец времен?
Мы вытаращились на него. Он поманил нас за собой и буквально в нескольких шагах от кладбища показал нам дом и часы на нем. Часы были какие-то странные – вместо циферок непонятные буквы, да и время как-то не совпадало с настоящим. Сумерки сгущались, мы пытались изо всех сил разглядеть циферблат, а дедок, грозя нам узловатым пальцем, вещал:
– Не ссорьтесь, молодые люди, ибо ваша злость и печаль делает воздух темнее и приближает конец дней.
– Вот именно мы его и приближаем? – саркастически вопросил Дим.
Я ткнула его локтем в бок, мне не хотелось, чтобы он спугнул старика, тот был ужасно живописным и, вполне вероятно, немного сумасшедшим.
– Все мы в ответе за наш мир. Видите эти часы? Цифры написаны на иврите, ибо в священном языке цифра всегда еще и буква, а буква – всегда слово, а слово – это мысль, а мысль – это движение, а движения меняют мир. Эти часы идут назад.
– Назад? – Я разглядывала темный циферблат. Секундной стрелки не было, поэтому так сразу трудно понять, сочиняет дед или нет.
– Назад, назад, они идут к началу времен, и каждое наше действие ускоряет процесс. И однажды круг замкнется.
– И наступит конец? – спросил Дим.
– Наступит начало, – отозвался дед.
Мы недоверчиво разглядывали часы, а когда обернулись – старик куда-то пропал.
Муж непочтительно отозвался о нем как о старом сумасшедшем, а я думала: вдруг это кто-то мудрый, как раввин Лев?
Я сразу поняла, что сюда обязательно нужно вернуться, что это прекрасное, волшебное место. И когда мы проходили по Карлову мосту, незаметно нашарила в кармане монетку – рубль, честно сказать, – и бросила ее в воду. Дим, конечно, увидел, хмыкнул и покровительственно чмокнул меня в нос. Потом мы углубились в путаницу переулочков, пили горячее вино с пряностями, и я была уже пьяна, потому что, когда мы проходили мимо салона татуировок и Ник вдруг заявил, что он давно собирался себе сделать картинку, так почему бы не сейчас, я начала вязаться к Диму и требовать, чтобы он тоже сделал себе татуировку. А я хочу браслетик на предплечье, такой – с листочками и цветочками. Дим сперва смеялся, а потом, когда я стала настаивать, просто рявкнул на меня, и я обиделась, даже слезу пустила. Он покачал головой и через некоторое время, когда вино несколько вымерзло, мне даже стало стыдно за мою выходку. Хотя, если честно, я не понимаю, что тут такого. По-моему, хорошая татушка – это очень даже стильно. Я же не призываю его накалывать дурацкие лозунги или там черепа какие. Но вот дракончик небольшой – это мило. А имя любимой женщины – так даже лестно.
