Только к концу пятого дня ее отпустило. Открыла глаза, будто вздрогнула, резко приподнялась на локтях. Темка стоял над ней в полусумраке комнаты, чуть склонившись, вглядывался в лицо тревожно и по-детски испуганно.
– Мам… Тебе уже получше, да? Правда, получше? А то я спросить хотел…
– Что, Темочка?
Она с трудом села на постели, и он тут же пристроился к ней сбоку, прижал белобрысую голову к плечу.
– Мам, скажи… А мы что, теперь здесь жить останемся, да? Бабушка говорит, что папа с нами разводиться будет… Правда, мам?
– Не знаю, Темочка. Боюсь, что правда.
– Мам, а зачем он меня к врачу водил?
– К какому врачу? Когда?
– Да третьего дня еще. У нас там кровь брали. А вчера он уехал, мам… Он такой был… я его никогда таким не видел! Смотрит на меня, чуть не плачет. Чего это он?
– Темочка… Давай об этом потом с тобой поговорим, ладно? Вот я встану, узнаю все, и поговорим…
– Да чего тут узнавать! И так уже все ясно.
Он сердито соскочил с кровати, подошел к окну и засопел и будто весь нахохлился, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы джинсов.
– Чего тебе ясно, Темочка?
– Чего, чего… Это ж экспертиза генетическая была, мам! Ну, куда меня папа водил! Ты что, не поняла разве? Мне Вовка из нашего класса рассказывал, что его отец вот так же к врачу водил и велел маме не говорить… Мам, он что, не родной мне отец, да?
– Тема, я не могу сейчас об этом говорить. Давай потом.
– Нет, сейчас! Скажи мне сейчас! Чего ты со мной, как с маленьким!
– Ну, хорошо… Я скажу. Папа и вправду тебе не отец. То есть отец, конечно, но не в полном биологическом смысле. Ну, как бы тебе объяснить…
– Да ладно. Понимаю я. А кто мой отец, мам?
– Тем, я прошу тебя… Давай потом, а? Я понимаю, как тебе тяжело сейчас это все принять… Я все понимаю, Тем… Только… Это я виновата… Ты прости меня, если можешь…
– Ладно, мам. Я постараюсь, – совсем по-взрослому проговорил мальчишка, снова подходя к ней и присаживаясь рядом. – Только ты не плачь, ладно? А то опять заболеешь. Если хочешь, я даже и не спрошу больше про того, про биологического… Да и не надо мне никого, кроме папы. Я на него и не обижаюсь вовсе. Я знаю, что он меня любит. Просто… ему очень обидно, наверное. Не плачь, мам! И вообще, эта экспертиза когда еще будет… Вовка говорил, там три недели ждать надо…
Через месяц почтальон принес заказное письмо на ее имя. Исковое заявление в суд, написанное коротким и сухим юридическим языком – прошу брак расторгнуть, совместных детей от брака не имеется. И ксерокопия акта генетической экспертизы приложена с выведенными жирным курсивом строчками – данным составом крови отцовство такого-то исключается на 99,9 процента… Алевтина, прочитав бумаги и покосившись на застывшую дочь, выдохнула сердито, будто плюнула:
