– Хорошо, допустим, – согласилась я. – Очень даже может быть. Но как он мог подбросить вам пистолет? Кстати, вы в курсе, что он улетел на симпозиум в Краснодар?
– Я не слежу за его перемещениями! – отрезал Бобров. – И вообще, это ни о чем не говорит! Вернее, как раз говорит о многом! Он заранее подготовил почву, мол, он не при делах, неужели непонятно?
– Я тоже об этом подумала, – призналась я. – Еще когда не знала о стрельбе по окнам Радченко. Кстати, где он живет?
– У Соколовой горы, на Горной.
– Особняк охраняется?
– Насколько я знаю, нет. Но у самого Радченко, разумеется, есть служба охраны в магазинах.
– Подробности вам известны?
– Нет, он не успел толком ничего сказать. К тому же по телефону не совсем удобно. Короче, сейчас едем в «Арену», там позавтракаем и вместе все обсудим.
И Бобров, выпалив инструкции, откинулся на спинку сиденья. Я молча повернула «Фольксваген» в сторону цирка. Через пять минут мы уже сидели в «Арене», приличном, хотя и несколько попсовом кафе, куда следом за нами подошел господин Радченко. Он был высоким и широкоплечим, лет сорока, не больше. Судя по фигуре, сам основательно занимался спортом. Брутальное лицо со сломанным когда-то носом заставляло предположить, что Радченко предпочитал бокс. Весь его облик не очень вязался с серым с блестящим отливом костюмом и вишневым галстуком – по моему мнению, владельцу спортивной сети больше подошел бы прикид одного из собственных магазинов. Он присел за наш столик, пожал руку Боброву и покосился на меня, затем перевел взгляд на своего приятеля.
– Костя, это мой личный телохранитель, Евгения Максимовна, так что говорить при ней не только можно, но и нужно. Ситуация назрела критическая. Нужно что-то думать.
– Что тут думать? – пробасил Радченко. – Нужно ехать и прижать Балтера, вот и все, пока у него окончательно крышу не снесло! Совсем оборзел, гад!
– Балтера нет в городе, – сообщила я.
Радченко всем корпусом повернулся ко мне и сощурил крупные карие глаза.
– Это точно? – спросил он.
– Можете проверить, – пожала я плечами.
Радченко посмотрел на Боброва, и тот успокаивающе махнул ему рукой.
– Костя, только давай сперва поедим! – сказал Всеволод Евгеньевич. – Меня сутки продержали в этой каталажке, я слона готов проглотить.
Радченко тем временем открыл меню, потом снова покосился на меня и протянул листок мне своими огромными ручищами.
– Мне только кофе с мороженым, – отодвигая его, ответила я. – Выбирайте сами.
