– Почему? – не понял Митя.
– А только к ним чужие приезжают. К остальным – я знаю, кого вожу.
– Какие дураки? – продолжал выспрашивать Митя вместо того, чтобы прямо объявить, кто он и зачем приехал.
«Темнит чего-то очкастый! – насторожился парень. – Может, с проверкой? Да нет, кто такую тетерю по важному делу пошлет?»
– Там у нас, через поле, деревня дураков, – на всякий случай объяснил он. – Иностранцы за нашими психами присматривают. Набрали по интернатам – и сопли вытирают. За бесплатно. Вот мы и говорим – деревня дураков. Одни дураки с другими возятся. Блаженные – с клиническими. А я – Вова.
Парень безо всякой паузы перешел к знакомству, так что Митя не сразу догадался, зачем тот сует ему испачканную мазутом ладонь.
– Очень приятно. Митя, – сообразил он, и тут же осекся: не лучше ли было для солидности назваться полным именем-отчеством?
– Ну, и зачем к нам-то? – не выдержал Вова, видя, что дылда в упор не понимает никаких намеков.
– Учителем вот попробую, – промямлил Митя и чуть было не спросил: «А есть ли у вас школа?», но вовремя спохватился, что это будет совсем по-дурацки.
– От армии косишь?! – обрадовался Вова, наконец-то найдя для Мити понятное объяснение. – А я вот отслужил. И очень доволен. Начальство возил. Мне сам генерал предлагал: «Оставайся, мол, Вова, моим личным шофером». А я, дурак, вернулся. Девка у меня тут. Была. Стерва!
Вова плюнул в пыль и свирепо растер плевок шлепанцем. Митя хотел сказать, что ему уже год как незачем косить от армии, но передумал. Разве он мог четко ответить – не Вове даже, самому себе, – зачем он здесь, в этой деревне, названия которой не знал.
– Вожу вот теперь старух на рынок. А мог бы – генерала! – продолжал сокрушаться Вова. – Ладно, пойдем, покажу тебе школу. Хотя она все равно закрыта.
– Почему?
– Так лето ж! Каникулы.
Всю дорогу до школы Митя нудно ругал себя за безнадежную непрактичность. Это ж надо! Приехать учительствовать, совершенно забыв, что каникулы начались не только в их тоскливом универе, но и по всему миру. Даже в Австралии! Даже на Мадагаскаре! Даже в Перу! Географическая перспектива придавала Митиным раздумьям особую горечь, увеличивая его промашку до размеров земного шара.
На деревянном мостке через речку толпились дочерна загорелые мальчишки с удочками.
– Если мы нажалуемся, они нас еще сильней откучкуют! – кричали они друг другу так, будто находились на разных берегах.
Увидев Митю, они хором замолчали и стали смотреть, как он идет. У самого младшего, на котором не было ничего, кроме съехавшей на одно ухо белой панамки, сам собою открылся рот.
