— Кто смог, вытащил своих стариков, а кто нет, увы… — Айвар потушил сигарету в пепельнице и потянулся за следующей. — Если бы мои были живы, я бы сделал всё от меня зависящее, что бы их спасти.
— Это бы ты так сделал, а я голову даю на отсечение, что много молодых просто забыло про своих. Сами — да, спасали свои шкуры, а родителей бросили. Такое отношение к старикам началось еще до эпидемии. Помните, как клевали пенсионеров, занимающих рабочие места, в самом начале кризиса?
— Помню, — сказал я, — интересно, как старики вспоминают митинги за независимость в конце восьмидесятых годов? Наверное, с невиданной доселе «теплотой» — мол, мы для вас, молодых, независимое государство построили, а оно нас кинуло, как Стенька Разин княжну через борт.
— Что значит — государство кинуло? — Айвар развернулся ко мне вместе со стулом. — Кто это государство строил? Молодые? Хрен, сами себя кинули! Это же она, «антилихэнция» долбанная, вдоволь намечтавшись про свободу в тепле уютных кухонь, это устроила. А потому, что, сидя в своих НИИ, никогда нормально, в полную силу, не работали! Вспомни, как все, независимо от возраста, резво бросились разворовывать и делить постсоветское имущество! Ах да, простите, это называлось приватизацией. А кто же, позвольте узнать, был в первых рядах, этих бойцов за правое дело? Директора, парторги предприятий, председатели и агрономы колхозов, а также работники горкомов и комсомольские инструктора. Вот на этих примерах и росла молодежь, которую кинули в омут дикого, необузданного капитализма. Затем новые властители, их же силами посаженные на трон, раскололи общество на нужных и ненужных людей, в первую очередь списав стариков. Следующими на очереди будут молодые. Всё для того, чтобы самим удержаться у сытого корыта. Хотя теперь уже вряд ли так будет. Но к этому всё шло. А там, глядишь, уже и до истинных дерьмократических ценностей недалеко, как там у русских в пословице говорится: «Иван, не помнящий родства?» Именно так и было бы, если не эпидемия. Поэтому и возраст выживших такой — это просто результат борьбы с собственной тенью, только тень наносит ответные, весьма ощутимые удары.
— Чёрт с вами, бояре, я спорить не буду, есть вещи поважнее, — я отмахнулся от спорщиков. — Надо завтра ехать к воякам, говорить с ними про штурм Клиники — это раз. Надо готовиться в дорогу за семьёй — это два. Надо доехать до Клайпеды и узнать, что с родственниками Асты. Док, если мы их не найдём, то когда уедем — присмотришь за ней, она здесь останется.
