— Танцы отменены. Сегодня введен особый режим. После работы ты должна переместиться в свою ячейку. Свободные перемещения по станции запрещены. Все были оповещены об этом.
— А что случилось?
— Станции угрожает опасность.
— Какая опасность? Чё ты пугаешься? Почему ма ничего не сказала?
— Тебе ещё не надо знать всё, что происходит.
Хоть плачь. Даже слёзы появились, но ненадолго. Чёртовы пакеты! Конечно, как делать, так большая. И танцы тикнулись. Ещё новости, опасность какая-то, это в пустом то пространстве, как говорил Учитель, где даже газа нет, и вдруг опасность! Врёт, наверно, надо у Гесса спросить, он в охране и всё должен знать.
— Чу, позови Гесса.
— Есть вызвать.
— Это я, Гесс. Ай, чего тебе?
— Гесс, чего случилось? Все суетятся, а ничего не говорят.
— Да я сам толком не знаю, новый режим ввели, ты смотри, не суйся, куда не надо, а то твоя Чуча вдует тебе в ухо, не обрадуешься, и не посмотрит, что ты Свободная.
— Гесс, миленький, а чё случилось то?
— Да говорят, бомба какая-то к нам летит, я записался ставить сеть в косме, меня возьмут, я уж там не раз был, не старикам же в косме ходить.
— Значит, мы не увидимся сегодня?
— Не знаю, надо у Балды спросить, может в тренажерку сходим?
— Я не в графике.
— Да как нибудь, может пропустят. Эй, Бал, в тренажерку можно по режиму?
— В тренажерный зал можно ходить по графику. Если будет свободное время, посещения разрешены.
— Вот, чучело, так ответит, что и не понять, но вроде можно, давай прилетай. Конец связи.
Вот опять. Один раз глаза чуть не спалил и опять лезет. Чего ему в этом жутком косме? Никогда бы не согласилась.
Письмо
Крохотный клубочек из простой нитки, размером с горошину медленно летит в воздухе и запутывается в складке ткани. Я уже сотый раз смотрю на этот полёт и не верю ещё, что это возможно. И что это так просто!…
Лёгкий щелчок пальца и клубочек летит. Увеличение так велико, что спина охранника не видна, на светлозеленом фоне такой же светлый клубочек. Лёгкий удар, нить прилипла. Охранник стал почтальоном и его важный вид не перестаёт делать его тупым индюком, как впрочем, и меня тоже.
Вот пальцы оператора осторожно разматывают нить и на ней хорошо видны узелочки. Это письмо. Древнее, как история индейцев, которые изобрели шнуровую письменность, но от этого не ставшее менее опасным.
Наверно, на Земле такой фокус не прошел бы. Но здесь, в почти полной невесомости шарик летит по прямой линии. Это значит, что способ общения мог быть изобретён здесь уже много лет назад. Это значит, что мы круглые идиоты! Мы бы ещё телеграф поставили в камеры!
