Я хотел выйти на улицу, отдышаться, а она встала у двери и закрыла её. Не применять же силу! Мы живём на первом этаже, я открыл окно и вылез. О чём тут говорить? Что в этом плохого?
— У вашей жены есть первая дочь, от раннего брака, какие у вас были с ней отношения?
— Ваша честь! А это зачем?
— Подсудимый, отвечайте. Не забывайте, где Вы находитесь и по какой причине!
— Ладно….Отношения были разными. Сначала это была маленькая девочка, ей только восемь было и интересный дядя ей понравился, мы учились плавать, в лес ходили, играли вместе, я много с ней времени проводил. Но потом она росла, а три женщины вокруг — мама, бабушка и тётя, баловали её как могли, в результате она стала ленива, очень эгоцентрична, принцессочка такая, перестала со мной ходить в лес, ни на велосипеде не заманишь, ни на лыжах, растолстела ужасно, а в последние годы стала вруньей, начала деньги красть, и мать ей потакала, считала себе обязанной дать "сиротинушке" все блага мирские. Мне после ужасных скандалов пришлось опустить руки и сейчас мы друг друга терпеть не можем.
— Почему же вы не ушли из этой семьи?
— А как и у всех! Куда уйдёшь-то? Сын у нас родился, что ж я ей его оставил бы, что ли? Да и жильё своё мы сменяли вместе, две комнаты на четверых, мне при разводе только одна входная дверь досталась бы.
— То есть вы боялись, что жена воспитает сына таким же, как и дочь?
— Естественно!
— А почему Вы не пытались через суд получить право воспитывать сына?
— Это какой же это такой суд? Наш советский, российский? Да кто же мне его отдал бы? Да разве у нас когда-нибудь суд отнимет ребёнка от матери, даже если она воспитывает преступника?! Если она пестует приспособленца, вруна, физически слабого лизоблюда, суд всё равно отдаст ребёнка ей.
— Вы что же, ставите под сомнение объективность нашего суда?
— А тут ставь, не ставь, а результат один.
— Можно ли сказать, что в этой семье вы жили, относясь в целом отрицательно к жене и её дочери, стараясь сохранить семью только ради возможности жить вместе с сыном?
— Наверно, можно.
— А можно ли предположить, что в случае смерти жены эта задача решалась бы гораздо проще?
— Не понимаю…..
— Можно ли считать, что у Вас был повод желать смерти своей жене? Ведь эта пытка продолжалась не один год!
— Ваша честь! Протестую! Я не буду отвечать…Это провокационный вопрос!
— Протест принят.
— Тем не менее обвинение считает, что у обвиняемого была весьма веская причина желать смерти своей жены……Скажите, обвиняемый, а зачем это Вашей жене нужно было на Вас ложиться? На пол, в неудобном месте, да ещё, находясь с Вами в таких странных отношениях?
