— Можно мне погулять по дому? — спросила она, застенчиво накручивая золотистый локон на пальчик.
— Да, но не выходи во двор, — строго сказала Изабель.
Малышка кивнула и испарилась, плотно прикрыв за собой дверь. Даже вампирскому глазу было бы трудно уследить за ее движениями.
— Темпы ее развития поражают, — заметил Марк довольно.
— Да, помнится, мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы освоиться в новой роли.
— Ну, ее разум более гибок и быстрее адаптируется. Она ведь ребенок.
— Уже нет…
Он потянулся и взял ее за руку, властно притягивая к себе.
— Что с тобой, милая? В последние дни ты так задумчива…
— Все в порядке, любимый. Ты прав, мне просто иногда бывает тут одиноко.
— Моя вина, — прошептал он, нежно покусывая мочку ее уха, обдавая горячим дыханием ее шею. — Иди ко мне, моя маленькая дикарка Иза…
Она закрыла глаза, запрокинула голову, позволяя его губам скользить по своей коже. Ее тело непроизвольно изгибалось под его руками, безвольное, охваченное безумием страсти, которой она никогда не могла сопротивляться. Да и стоило ли? Пожелай он, и в такой момент она бы без раздумий отдала ему свою жизнь. Это была любовь, и это была одержимость. Сладкая и пугающая.
Его когти нетерпеливо разорвали тонкое кружево платья на ее груди — еще один наряд придется выкинуть. Изабель было все равно. Лишь бы он не останавливался.
Он зарылся пальцами в ее волосы, заставляя ее наклонить голову вбок, и яростно впился удлинившимися клыками в ее шею. При каждой близости он неизменно пил ее кровь. Не для питания, нет. Это дарило ему удовольствие, наполняло его жилы силой. Он был груб, и ей бывало больно, но это была боль, граничащая с наслаждением. Все было не так, как в ту первую ночь, ночь ее обращения, наполненную ужасом и агонией обезумевшего от боли тела. Марк даже не пытался ее загипнотизировать — он хотел, чтобы она запомнила этот момент. Но сейчас… сейчас она сама с радостью подставляла ему горло.
— Я люблю тебя, — простонала она, когда он оторвался от нее, слизывая длинным языком капельки крови с уголков своих губ.
Он лишь тихо засмеялся, вновь наклоняясь к ней.
* * *
— Зачем мы здесь?
Они оставили серебристый "пежо" Мари у обочины, и, пройдя через ивовые заросли, оказались на пустынном пляже. Река, серая и расплывчатая в предрассветном тумане, с ленивым плеском лизала галечный берег, и где-то далеко разносился тоскливый крик чайки. Мари подошла к самой кромке воды, похожая на призрак в своем легком светлом платье. Игорь невольно залюбовался ею — тонкий белый силуэт на фоне мистической туманной бездны — эта картина так и просилась на холст. Потом Мари оглянулась, и он вздрогнул, увидев, как ее глаза блеснули двумя лунными монетами, точно у зверя.
