Мари лишь успела уловить краем глаза какое-то движение в густой тени за своей спиной, как страшный удар сбил ее с ног и швырнул на лестницу, заставив пересчитать ступеньки ребрами. Запястье ее хрустнуло, и Мари, вскрикнув от жгучей боли, выронила оружие. Перелом — не проблема, заживет в считанные минуты, подумала она, вскакивая на ноги — но противник не дал ей этого времени. Он был быстр, слишком быстр для такого юного, неопытного вриколакоса, как она. Определенно, он был даже старше Лейлы. Мари не успела подхватить с пола револьвер: незнакомец настиг ее и, ухватив когтями за роскошную гриву волос, впечатал лицом в стену. На этот раз хрустнул ее нос, ее идеальный, прекрасный носик, который так любила целовать Лейла. И который так нравился Игорю…
Боль настолько ошеломила Мари, что, когда она сумела прийти в себя, ее тело уже было стиснуто стальными руками вампира, и она могла лишь барахтаться в них и шипеть сквозь клыки, точно беспомощный котенок. А напротив уже стояла Лейла и с улыбкой вертела в руках ее револьвер.
— Милая игрушка, — заметила она и, неожиданно вскинув руку, всадила пулю Мари в колено. Девушка вскрикнула, обмякнув в руках Романа; по ее щекам покатились невольные слезы. Ее телу потребовалась всего пара минут, чтобы залечить раны, но Мари знала — эту боль ей уже никогда не забыть.
— В подвал ее, — холодно приказала Лейла.
Мари попыталась было лягнуть своего мучителя, но Лейла одним движением оказалась прямо перед ней и прошипела, ухватив ее двумя пальцами за подбородок:
— Будешь дергаться — пущу твоего человечка на кожаные ремни для своих нарядов!
Прежде чем швырнуть ее на холодный пол подвала, Роман защелкнул наручники на ее запястьях. Мари тут же снова оказалась на ногах, прижалась спиной к стене, судорожно озираясь. Первым, на кого упал ее взгляд, был Игорь. Бледный, возможно, раненый, он с ужасом взирал на нее со стула, к которому был привязан. Что ж, по крайней мере, он был жив.
— Мари! — он дернулся на стуле, едва не опрокинув его; в его глазах было столько боли, что девушка тихо застонала от отчаяния. Она погубила их обоих, беспомощная дура. Она ничем не смогла ему помочь. Лейла взяла верх.
— Мари, ты ранена?
Ах, да, его, должно быть, напугало ее окровавленное лицо.
— Все в порядке, милый. Все уже зажило. Ты сам цел?
— Посмотрите-ка на этих голубков, — вмешалась Лейла, встав за спиной у Игоря. — Смерть уже простерла над ними свои крылья, а они продолжают волноваться друг о друге. Правда, это мило, Роман?
