— Чёрные?
— Иногда говорят "грязные". Это изгои типа меня, каторжники, бандиты, осуждённые, приговорённые к смерти… У них нет родных… Некому выкупить…
— Я знаю, Айлар. Я видел таких
— Ты?!. Видел?!. Где?!
— Далеко отсюда, в Сарпании… Ты был в королевстве?
— Нет, господин. Там холодно. И грабить некого.
— …Забавно!.. Ну, так вот… Там, на самой границе, год назад была битва. Даже две битвы… Многие погибли. Некоторых выкупили родные. А ещё была сотня таких, как ты сказал… Грязные… Они работают…
— Они рабы? Их бьют?!
— Зачем?! Зачем бить? Раб будет плохо работать. А избитый и голодный совсем перестанет!.. Нет, они не рабы даже. Пленные пока. Им платят… Меньше, конечно, чем иритам. Но они и работают хуже. Не умеют. Вот научатся…
— Если бы не ты сказал, я бы не поверил… Рабов не бьют… Платят… Я слышал… Король Ящерица?!
— Да, ты правильно слышал.
— Ты видел его?
— Я — нет. Вот он видел. Давай спать.
— Давай. Я бы хотел увидеть этот клан.
— Спи. Живы останемся, увидишь!
ГОРОД БОГОВ
Предсказания Айлара начались почти с самого утра. Местность, понижаясь, постепенно втянулась в полосу нескончаемых болот, убегая от которых путники несколько раз поднимались в воздух и перелетали особенно гадкие участки. Хассан, фанатично радуясь полёту, орал бесконечные песни, а за ним тянулся серый шлейф комаров, мух и прочей чужеземной дряни с грязной воды. Ириты, сберегая себя, натянули капюшоны курток на лицо и летели молча.
"Большой караванный тракт" оказался длинной дамбой, каменно-песчаной насыпью посреди моря вонючей жижи, истоптанный тысячами тысяч ног и копыт. Здесь лететь было невозможно, потому что в обе стороны двигались нескончаемые вереницы путников. Внешне дорога была похожа на обычный земной сельский просёлок, те же колеи, те же ямы и пыль.
Мишка десять раз уже пожалел, что не решился двигаться в стороне, и даже справедливые мысли о том, что лучше идти так, чем случайно издохнуть в гнусных водяных ловушках, не приносили облегчения. Над трактом стоял не писк, а стон и гул кровососущих. Поэтому все торопились. И если караван на аралтаках догонял хассанов, медленно бредущих пешком, то начинались острые перебранки, в которых побеждал сильнейший. Других законов не было.
Впервые кларон увидел толпу пленных иритов. Это зрелище оказалось настолько болезненным, что он чуть не расплакался от полного бессилия. Если бы рабы заговорили с ним, то ещё неизвестно, что могло бы произойти. В юной голове уже вспыхивали планы возвращения, почти сотня исковерканных судеб пульсировала сейчас в руках и планы эти были почти реальны. Но только почти.
