Теперь вижу. Щель, расширяясь, уходит вниз и вбок. Тут потеснее, чем в хозяйстве Кертаря, но, зато нет сажи и копоти на стенках.
— Воняет, чувствуешь, как?!
Теперь и я замечаю. Это не вонь тухлятины, не запах сероводорода, который нам с отцом встречался на юге в ручьях. Не резкий аромат краски или химии, память ничего не подсказывает, кроме последнего напутствия купца: "Говорят, противно"… И правда, противно. Как будто запах чужой нечистой обуви. Вроде бы, ничего особенного, а гадостно.
Делаю светильник на голову. Теперь лезем, стоя на руках и ногах, при этом тело находится почти горизонтально, а в ладони врезаются острые кромки рыхлого камня. Забираю у Пашки мешок со стрелами, засовываю в штаны, стрелять тут не в кого. Предложил вообще лук оставить, он только отмахнулся. Упрямый!.. Шли бы назад, подобрали бы.
Щель расширяется так, что вскоре можно идти гусиным шагом и теперь мы движемся быстрее, только я постоянно стукаюсь светильником о потолок. Тихо здесь. Стоит замереть и тишина давит, заставляет шевелиться. Никаких волос! И никакой Зверь здесь не пролез бы, глупости всё это! Может, вернуться?
Щель постепенно развернулась плоскостью почти вертикально и теперь можно идти в полный рост… Идём…
— Не боишься опять провалиться? В другой мир!
Пашкин голос пугает внезапностью… И, правда, похоже на наш переход по кирпичному тоннелю на Земле. Такой же длинный и бесцельный, что ли?.. Трудно идти и стремиться, когда не знаешь, к чему.
Неожиданно фонарь не высвечивает впереди ничего. Стоять!!! Чернота!.. Свет уходит вперед и пропадает. Видны боковые стенки узкого прохода и всё! Крадусь к Пашке и вижу край камня под ногами. Дальше — глухая темнота. И что прикажете делать? Пашка делает кидающее движение рукой, я только догадываюсь, камень! Хочет услышать, когда он стукнется. Тикает неслышимое время, никакого отклика. Что же там, до центра Кеи, что ли дыра?
Пашка вытаскивает у меня стрелу и стреляет наугад, в темноту. А я вспоминаю летучих гадов, обделавших меня с ног до головы под Лысой Скалой… Тут такие тоже могут водиться… Опять ничего не слышно. Придётся полетать. Только почему-то очень страшно! Никогда так не было раньше. Отгоняю Пашку от дыры. Жуть! Загремишь и никто не услышит даже. Опять волной проходит по кишкам предупреждение.
Отдаю в надёжные руки конец верёвки, всё ещё привязанной ко мне, но перевязываюсь заново, на полную катушку, чтобы не выскользнуть. Петли под ноги, на плечи, общий узел на пояс, Пашка, почувствовав серьёзность момента, отходит подальше и готовится ловить моё тело по-настоящему, прижимается к стене, протискивает веревку в щель за выступом, а то, не дай бог, оба улетим.
