Кол в очередной раз удивился тому, что за Лиамом, кажется, никто не присматривает, но промолчал.
— Хорошо, я должен отправляться домой. Моя бабушка будет спрашивать, где это я был так долго. Пойдем.
Лиам нехотя шагнул за ним к выходу.
— Можно мне завтра опять прийти? — Он посмотрел на Конни так, будто был почти уверен в отказе.
— Завтра меня здесь не будет, — сказала Конни.
Лицо Лиама вытянулось.
— Ладно, — тихо, но огорченно сказал он. — Хорошо.
— Но если во вторник ты еще будешь здесь, заходи, — тут же добавила она.
Лиам улыбнулся.
Кол схватил со стола ломтик чесночного хлеба.
— Но я-то здесь завтра буду. Разыщу тебя на пляже. Может, мы с папой попробуем познакомиться с твоими родителями?
Его отец поднялся и набросил на плечо свою куртку, звякнув ключами в кармане.
— Я тут думал заглянуть сегодня в «Якорь» и попытаться найти их там, — сказал Мак. — Познакомлюсь с ними за кружкой-другой пива. Пойдемте, я провожу вас домой.
Лиам, вначале счастливый тем, что его пригласили, теперь казался обеспокоенным.
— Не знаю, — сказал он, закусив губу. — Они бывают немного странными — мои родители.
Мак засмеялся:
— Не волнуйся, Лиам. Я и сам странный — спроси кого хочешь в Гескомбе. Уверен, мы с ними хорошо поладим — как огненные духи с пламенем.
Мак вывел мальчиков из дома, оставив Конни одну. Мысли ее снова уносились к вершине горы… Был ли этот пожар случайностью? Она улавливала крадущийся шорох чьего-то присутствия и ощущала в горле привкус серы. Это до жути напоминало то существо с пустоши.
Она поднялась из-за стола и начала собирать тарелки, стараясь отогнать инстинкт, говоривший, что существует опасность. Кто бы ни совершил этот поджог, вода положила конец всему. Крики огненных духов сначала переходили в возмущенное шипение, а затем и вовсе исчезали, просто испаряясь в воздухе, оставляя лишь мятежный дух носиться по ветру — до тех пор, пока не зажжется новый огонь.
Интереснее всего казалась история с Лиамом и внезапно обнаружившийся у него дар. Конни все поняла в тот же миг, когда он заговорил. Точно так же, как она ощутила связь Саймона с таинственным созданием на пустоши. А еще почувствовала ребенка внутри у Эвелины. Ее способность угадывать дар и возможности других людей с каждым днем становились все более очевидными. Теперь она могла не только чувствовать присутствие мифических существ, но и определять их человеческих посредников. Но за этот дар приходилось платить. Он угрожал вытеснить ее собственное самосознание, чем больше времени она уделяла, откликаясь на присутствие других существ.
