Корнюшон и Рылейка в подземном мире | страница 5
— А почему же они растут? — спросил любопытный Корнюшон.
— Ну, так уж повелось… — невнятно пробормотал крот.
— Это очень просто, — ответила за него Рылейка. — Здесь сыро. Чувствуешь? Влага оседает на стенах и растворяет известь, которая есть в камнях. Влага собирается в капли. Капли стекают по сталактитам и отдают им свою известь. Дальше они падают на сталагмиты и тоже отдают им свою известь. Вот так, год за годом, и растут эти известковые каменные сосульки навстречу друг другу…
Затем крот привёл их в небольшую котловину, на дне которой лежало озеро с синей водой. Поверхность его была ровной, как зеркало. Оно было таким неподвижным, что больше походило на кусок красивого синего льда. Корнюшон опустил в озеро палец и, едва дотронувшись, тут же сунул его отогреваться под мышку. Ему показалось, что вода здесь холоднее любого льда. Крот засмеялся хрипло и радостно:
— Мы очень глубоко. Очень. Здесь всегда холодно. И всегда хорошо, — добавил он, вздохнув полной грудью.
Потом они пошли вверх, вдоль подземного ручья, стремительно бегущего вниз через крутые перекаты и пороги.
— Он бежит издалека, никто не знает откуда. Я пытался дойти до истоков, но не смог. Его воды никогда не видели света. Он бежит из темноты и убегает в темноту. Разве это не прекрасно? Скажите, разве вы не чувствуете этой красоты? — с восторгом обратился он к своим гостям.
— Да как вам сказать… — сказала Рылейка.
— Я тоже не понимаю, — подтвердил Корнюшон.
— Слепые вы, просто слепые, — со вздохом сказал крот. — Вы ослеплены светом. Этими бесполезными и ненужными лучами. Несчастные. — В его словах послышалась настоящая жалость.
«С чего это он вздумал нас жалеть?» — подумал Корнюшон, совсем не чувствовавший себя несчастным.
— Хорошо, — решил крот, — я покажу вам своё самое большое чудо. И, может быть, тогда вы поймёте, что всё виденное вами прежде — все эти ваши восходы, закаты, цветы, птицы, рыбы — такая суета и чепуха, что о ней не стоит даже вспоминать. Идёмте!
Вскоре они снова оказались неподалёку от поверхности земли. Воздух стал свежее, сверху сквозь щели то и дело просачивались лучи вечернего, угасающего света. Возле одного из ответвлений норы Рылейка на секунду остановилась.
— Так-так. Там есть выход на поверхность. Имей это в виду, — уверенно сказала она. — Смотри, как ведёт себя пламя факела.
И точно, огонь наклонился в сторону прохода и стал похож на стрелку, указывающую направление. Корнюшон замер и почувствовал слабый поток воздуха, который шёл в сторону ответвления. Там была свобода, там цвёл розовыми свечками иван-чай, куковали кукушки, жужжали тяжёлые жуки-бронзовки, опускалось за дальние дремучие леса солнце, загорались первые робкие звёздочки… И, привязанная к вершине яблони, ждала своих заплутавших хозяев тополиная пушинка.
