Она повернулась и, освещенная ярким светом луны, кинулась бежать прочь. Я даже не попытался ее остановить.
* * *
Окажись в эту минуту Алеко поблизости, я, наверное, смог бы всадить в него нож. Когда Сара исчезла из виду, дикая ярость охватила меня. Во мне вскипела злоба на весь мир и на бессмысленную жестокость жизни. Я был зол на Алеко, будто он был виноват во всем, хотя это, что бы ни думала Сара, конечно же было полнейшим абсурдом. Я хотел знать о ней все, так было бы лучше и для меня, и для нее.
Сейчас как никогда мне захотелось выпить, и я пошел назад по берегу в сторону гавани. Из деревяшек, выброшенных из моря волнами, какие-то люди на берегу рядом с лодками развели костер. Судя по запаху, долетавшему до меня, на нем запекали омара. Послышался смех, и мимо пробежала молоденькая девчушка лет шестнадцати – семнадцати, а за ней следом – парнишка того же возраста.
В темноте они не заметили меня, и я остался стоять, устремив взор на людей, сидящих у костра. Я чувствовал себя одиноким и никому не нужным.
Думая о ней, я неожиданно понял, что теперь должна чувствовать Сара. Быть в окружении людей и оставаться в то же время одинокой, занимать высокое социальное положение и быть обреченной. Одиночество – и ничего более.
Я не рыдал с той поры, когда был мальчонкой в коротких штанишках. Помню похороны моего деда. Огромные горные скалы, словно переговариваясь друг другом под проливным дождем, выглядывали из-за высоких деревьев. Не забыл чистый спокойный голос священника, отца Фаллона, и стук о крышку гроба комков земли, которые присутствующие на похоронах по очереди бросали в дедову могилу.
Сколько лет прошло. Странно, но я почувствовал, как тот же ком размером с кулак застрял у меня в горле и так же защипало в глазах. Но в моих жилах текла кровь кельта, и я, резко развернувшись, зашагал в темноту.
Подходя к таверне «У Янни», я услышал звуки бузук, печально раздававшиеся в ночи. Дверь таверны была широко распахнута, и из нее на открытую террасу, уставленную столиками, лился яркий свет. Публика начинала собираться.
Внутри таверна на первый взгляд производила впечатление обычного портового кабака. Каменный пол, выкрашенные белой известью стены, над головами – деревянные потолочные балки. На кухне, расположенной в левой части зала, на медных сковородах, поставленных на горящие угли, на заказ готовились блюда. Однако стоило только раскрыть меню и взглянуть на цены, как сходство с другими подобными заведениями пропадало.
