Возвращаться домой ей совсем не хотелось.
— Пусть поживет у меня, — предложил Кико.
У Доун словно гора с плеч упала. Девушка улыбнулась ему, и ясновидец коротко кивнул. Похоже, он уже забыл о том, что случилось в «Кошачьей лапе». Или же этот святоша все еще надеется ее перевоспитать и хочет проследить за ее поведением?
— Ну что, мы все решили? — Брейзи нетерпеливо привстала.
— У меня есть новость, — сказала Доун.
Брейзи опустилась на кушетку.
— В «Кошачьей лапе» я познакомилась с частным детективом. Некий Мэтт Лониган. Он тоже разыскивает Фрэнка.
И Доун рассказала обо всем: о том, что Лониган не захотел поделиться своими сведениями о Фрэнке, о том, что предложил ей встретиться завтра. Кое-что, однако, она оставила при себе — например, то неловкое обстоятельство, что она вешалась ему на шею, а он практически ее отшил.
Дослушав историю до конца, Кико и Брейзи уставились на пустой экран телевизора, словно ждали реакции босса. Доун нервно сглотнула и покосилась на занавешенное бархатом окно, в которое по-прежнему стучали капли дождя. Девушке опять показалось, что за ней кто-то следит.
Внезапно экран загорелся, и на нем появилась фотография Мэгга Лонигана. Доун почувствовала, что краснеет.
— Этот? — спросил Голос.
— Ага.
Ну и скорость. Наверное, в его тайном убежище есть какая-то база данных.
— Доун, не звони ему пока. Я кое-что проверю. Дай Брейзи его номер, и, если он попробует с тобой связаться, пусть позвонит мне. Возможно, он принесет нам пользу.
— Или кучу неприятностей, — добавила Брейзи.
Прошло секунд пятнадцать, а Голос все молчал. Наконец Брейзи пожала плечами.
— Ненавижу, когда он пропадает вот так, даже не попрощавшись — как будто мы ему надоели.
— У босса много дел. — Кико направился к выходу.
Брейзи пошла за ним.
— Кико, пока ты не ушел, может, заглянешь ко мне?
— Ладно. — Ясновидец обернулся к Доун. — Встретимся в холле?
— Давай. — Она встала и собрала компрессы.
Теперь, когда совещание закончилось, Доун чувствовала, что вот-вот вырубится. Ничего не поделаешь: обычно ей хватало четырех часов сна в сутки, но в тех случаях, когда нормально отдохнуть почему-то не удавалось, она буквально валилась с ног.
Доун зевнула. В наступившей тишине завывания ветра стали еще громче. Он злобно бился в окно, и казалось, что по стеклу скребут не ветки, а когти.
«Доун, — словно говорил он. — Впусти меня».
Она помотала головой, стряхивая наваждение. «Ну вот, нервишки шалят», — подумала Доун, отошла от окна — и тут же наткнулась взглядом на портрет из коллекции Голоса. Тоже не слишком-то успокаивающее зрелище.
