В итоге — вот она, сидит на заднем сидении в машине Брейзи — «тойоте-4-раннер», напичканной прибамбасами: панели управления были встроены даже в пол. В багажном отделении виднелось нечто, накрытое серым брезентом. Кико не захотел объяснить, что это такое, и Доун решила не настаивать. Оттуда пахло смазкой и металлом, а на решетке вентиляции висел освежитель воздуха с каким-то приторным запахом — от такого немыслимого букета немного мутило.
Машина мчалась через Беверли-Хиллз, а потом по 405-й автостраде в направлении Брентвуда. На город опускалась ночная мгла: в долине мерцали и переливались огни, их отражения скользили по темным громадам небоскребов, и казалось, что это блуждающие огоньки, заманивающие путников. Вдали, залитая светом прожекторов, виднелась знаменитая голливудская надпись на горе Маунт-Ли — ветхий, но неистребимый фетиш, подпитываемый мечтами тех, кто еще не утратил веру в чудо.
Кико обернулся к заднему сиденью. Доун мысленно хмыкнула: только законченные пижоны разгуливают в темных очках даже ночью.
— Классная тачка, правда? — довольно ухмыльнулся Кико. — Прямо как «ламборгини».
— Не знаю, я на «ламборгини» не ездила. Как-то не довелось.
— Я тоже, но скоро я это исправлю. Помяни мое слово. В один прекрасный день у меня их будет целый гараж. Всего-то и нужно — добыть пару-тройку правильных ролей. Пока я еще так, лицо в толпе, но мой агент говорит, что у него есть кое-что в запасе. Что-то вроде «Начальника станции». Или, может, театральная постановка «В ожидании Годо», где актеры изображают пешек, передвигаемых рукой судьбы. Я хочу роль Владимира.
— Очень интересно, — ответила она рассеянно. В голове роились вопросы, ответы на которые ей предстояло найти.
Но на Кико напала разговорчивость.
— Должен тебе сказать, что актеры моего профиля сидят в полной заднице с тех самых пор, как закончились съемки «Властелина колец» и «Звездных войн». Дайте мне сыграть какого-нибудь эвока, или продублировать одного из хоббитов, и я буду счастлив. Все, что мне нужно, — попасть на экран. И так было всегда, даже в Фениксе, когда я был совсем шпингалетом, играл в школьных пьесах, и все такое… По мне, единственный пропуск в рай — это кино. Потому я и приехал в Лос-Анджелес, прямо после школы. Помыкался немножко, а потом, в один прекрасный день, позвонил босс. Сразу после того самого случая…
Доун навострила уши.
— Какого случая?
— Ну… — Кико нахмурился. — В газетах еще писали…
— О чем? — «Господи, ну и темнила».
