— Не совсем.
— Ну-ну… Так вот, живу я убого. А они там, на усадьбе, барствуют! С хозяйского стола и сам Елпидифорка питается, и его баба, и весь штат — Провка, Ефимка, Игнашка, Никодимка, Маркушка, Тимошка!
— Куда столько? — удивился Тришка.
— Вот и я спрашиваю — куда? Провка, скажем, у них запечный. А Маркушка? Сарайным был, а в сарае жить не желает, ему дом подавай! Никодимку опять же, когда подрос, чтобы безместным не остался, в хозяйские автомобильные определили. Ну и что, занимается он техникой? Тоже все за печку норовит! Срамные картинки смотреть!
— Срамные картинки-то откуда? — строго спросил Тришка, предчувствуя и любопытную историю, и что тепличный сгорает от желания ее рассказать.
— А к хозяину из города за овощами приезжают, и автомобильный, Игнашка, их привозит. Продовольствием не берет, только деньгами, так Елпидифорка наладился у хозяина деньги воровать! Где рубль, а где и десять! А тот автомобильный и берет ворованное! Тьфу! Глаза б не глядели!
— Ишь, шустрый…
— А ты его знаешь? — догадался Корней Третьякович.
— Он меня сюда завез…
— Что завез — правильно сделал! И вообще Никишка далеко пойдет, потому что на верном пути! — тут же, без заминки, перешел от ругани к похвале тепличный. — Он деньги копит, чтобы жениться. Совсем еще недавно безместным был, теперь в автомобильные взяли, так он на этом не остановится! Он у подвального дочку сватать хочет! А как войдет через женитьбу в хорошую семью — так и выше поднимется! Он еще, увидишь, в хорошем доме домовым дедушкой станет!
— Дочку, у подвального? Так она же гуляет и выпивает!
— Кто тебе наплел? Девка смирная. Подвальный для нее хорошего жениха ищет, а она с Никишкой поладила. Я знаю, Никишка при мне с Тимошкой разговаривал, пока ящики грузили.
— Надо же… — пробормотал огорошенный Тришка.
Теперь его паническое бегство в багажнике явилось в совершенно ином свете…
* * *
Много чего любопытного нарассказал тепличный Тришке про своих недругов. Как нанимали тепличным — так сулили златые горы. Как приступил к работе — так кукиш под нос! А уходить обратно в полевые некуда… И безместным быть в такие годы — стыд и срам…
— Живут не хуже городских! — возмущался Корней Третьякович. — В тепле, сыты, при всех удобствах! Мне дважды в год чарка вина полагается — где та чарка? Сами выпивают! А я за место тепличного двадцать рублей дал! Сколько лет копил!.. По копеечке деньги у автозаправки подбирал!
Когда же он всерьез потребовал от Тришки решительных мер, вплоть до выселения Елпидифорки со двора, Тришка уже знал, как быть.
