— Как меня учили — так и говорю! Черт с ведьмой на перекрестке брачуются и вместе с поезжанами вихрем завиваются. И ходит вихорь, колобродит, а остановить его одно лишь средство — нож метнуть.
— Нож? Так он же этот нож подхватит и закружит! — воскликнул Якушка.
— Такого не бывало. Как нож вонзится, так вихорь встанет и осыпется. А нож на дороге, весь в крови… А потом нужно пройти по соседству, посмотреть, у кого из баб или из мужиков рука-нога перевязана. Есть рана — значит, колдун или ведьма.
— Ну, это сказки, — объявил Евсей Карпович.
— Хороши сказки! При мне мужик нож метал! Вихорь был с колокольню, того гляди, телегу с лошадью утянет и закрутит. Мужик не растерялся — ножом его!
— И нож в крови? — Евсей Карпович не верил.
— Сама видела. Поднял, а с острия капает.
— И какая же кровь?
— Темная, — подумав, отвечала бабка Бахтеяровна. — Как человеческая.
— А нож какой был? Не заговоренный? — догадался спросить.
— А сдается, что заговоренный. Не тот, каким хлеб режут или картошку чистят, а рукоять наборная, двуострый.
— Ясно… — пробормотал Евсей Карпович. — Шли за одним, узнали другое. Спасибо тебе, бабушка.
И положил перед гадалкой плату — конфетину большую шоколадную в блестящей бумажке.
— Погоди, молодец, — старуха обратилась к почтенному домовому, как к холостому или недавно женатому. — Ты, я вижу, воевать собрался. Один не справишься.
— Мы втроем, — ответил за Евсея Карповича Якушка.
— Мало. Будете вчетвером — и того мало. Всем миром надо.
— Поди его расшевели, весь мир! — в сердцах закричал Евсей Карпович. — Дурак на дураке едет и дураком погоняет! Беда под носом, а ее не видят!
— Ты, молодец, не ори — не глухая… — гадалка Бахтеяровна крепко задумалась. — Вот что еще провижу… Гнездо… А чье — не пойму.
— Точно, гнездо, — Евсей Карпович посмотрел на гадалку с уважением. — Мы и собираемся гнездо уничтожить. Чтобы неоткуда было беде браться.
— Не так все просто… А, сдается, на проклятии замешано…
— На каком проклятии?
— Есть такое, на вид простенькое, а по сути — страшненькое. Не мне, не тебе, не вам, молодцы, а врагу — пусть будет пусто. Вот оно какое. Как-то сама одного голубчика этак припечатала — теперь и не знаю, чем грех замолить…
— Ну, это ты уж не дело говоришь. За совет — спасибо, а твои голубчики нам без надобности, — с тем Евсей Карпович устремился прочь, толкая перед собой Якушку с Акимкой. Он не любил бабьих рассказов. Матрена Даниловна — и та у него в гостях все больше помалкивала…
