Стихотворения | страница 7

Мечтой был с ним. И вот в томленьи странном

прогуливался как-то на заре.

Вел раб меня, мы сели на горе.

Над морем тлели тонкие туманы.

Клянусь Луной — то было не во сне:

косматый фавн бежал, рыдая, мимо!

Раб закричал, крик передался мне,

и фавн исчез, как бы растаяв дымом,

и только эхо, не устав звенеть,

сказало нам, что пали боги Рима…»

1927 «Воля России». 1927. № 3

В БИСТРО

Не знали мы. кто в споре утвержден,

над Францией какое взвеет знамя —

и вот в бистро, между двумя глотками,

сказал матрос, что мертв Наполеон.

Затихли все. Лишь английский шпион

тост предложил своей случайной даме

за короля, что нынче правит нами,

рукой врага вернув наследный трон.

И — всем в укор — была соблюдена

гулящей девкой память славы нашей:

в лицо шпиону плюнула она,

на гнев растерянный не обернулась даже

и вышла вон. И в окна со двора

к нам донеслось, как эхо, — Ça ira…[2]

1927 «Воля России». 1927. № 3

ДУЭЛЬ

Еще рассвет из труб не вышел дымом,

спал Петербург — в норе осенней крот, —

скрипя ушли полозья от ворот —

и вот вся жизнь — как эти окна — мимо.

Нельзя простить, нельзя судить любимой

всему ль виной гвардейца наглый рот?

Ведь в первый раз ее душа поет,

а в первый раз поет неодолимо.

Но как ему — какой рукой гиганта —

клубок сует распутать и поднять?..

…И подошла шагами секунданта,

и в сердце смертная затихла благодать…

…И вдруг припомнил — по созвучью — Данта

и пожалел, что стих не записать…

1927 «Воля России». 1927. № 3

В ИЗГНАНЬИ

Утонет солнце, расплескав залив,

жар не томит тучнеющее тело,

и он глядит, как доит коз Марчелла,

литые руки смугло обнажив,

и шутит с ней. И даже с ней — учтив,

ее кувшин несет отяжелелый,

тугих грудей коснется мыслью смелой

и вспомнит все, тревогу оживив…

О, Дон Жуан! Припав на эту грудь,

тебе ль себя предать и обмануть,

несытый зной бросать в послушном теле,

и услыхать — перевернулся мир! —

Не командор идет на званый пир,

а Лепорелло крадется к Марчелле…

1927 «Воля России». 1927. № 3

ОТЕЧЕСТВО

Люблю отчизну я, но странною любовью.

М. Лермонтов

Когда казалось: из окна

Вся ширь возможная видна,

А дальше — бездна и туманы,

Когда в морях могли плутать

И мимоходом открывать

Еще неведомые страны —

Среди чужих чудес и тайн

Отрадно было вспомнить край,

Где все привычно и знакомо,

Где будет старенькая мать

Года покорно ожидать,

Что блудный сын вернется к дому.

Но почему, когда прочли

Все тайны моря и земли

И каждый путь давно известен,

Когда сравняли навсегда

В священном равенстве труда

Различья стран — различья чести, —

Всего больней, всего нежней

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10