- Картина уже закончена? - спросил он вместо этого. - Я хочу посмотреть.
Маэстро Амброджио тихо закрыл за ним дверь. Он видел, что имеет дело с очень молодым человеком, который так напился, что не в силах твердо держаться на ногах.
- Зачем вам изображение мертвой девицы, когда кругом полно живых?
- Это правда, - согласился Ромео, оглядывая комнату, пока не заметил новую работу. - Но это было бы слишком просто. - Подойдя к портрету, он уставился на него взглядом знатока - не искусств, но женщин - и через некоторое время кивнул: - Неплохо. Удивительные глаза вы ей сделали. Но откуда…
- Благодарю вас, - поспешно перебил маэстро. - Но лишь Господь - истинный творец, мы же жалкие подражатели. Хотите выпить?
- Разумеется. - Юноша принял кружку и уселся на гроб, обогнув кисти с краской. - Что, поднимем кружки за вашего друга Бога и игры, в которые он с нами играет?
- Уже поздно, - отозвался маэстро Амброджио, сдвинув палитру и присаживаясь на гроб рядом с Ромео. - Вы, должно быть, устали, друг мой.
Словно зачарованный стоявшим перед ним портретом, Ромео долго не мог отвести глаз и взглянуть на художника. Когда он, наконец, заговорил, в его голосе зазвучала непривычная искренность, новая даже для него самого.
- Я не очень устал, - сказал он, - раз не сплю. И еще никогда не ощущал себя настолько полно.
- В полусне это часто бывает. В такие минуты открывается внутреннее зрение.
- Но я не сплю и не хочу спать! Я вообще больше спать не лягу. Буду приходить каждую ночь и сидеть здесь вместо сна!
Улыбнувшись горячности Ромео, самой лучшей привилегии юности, маэстро Амброджио взглянул на свой шедевр:
- Значит, она вам нравится?
- Нравится?! - чуть не поперхнулся Ромео. - Да я обожаю ее!
- И вы поклонялись бы такой святыне?
- Разве я не мужчина?… И как мужчина, я не могу не горевать при виде столь безвременно ушедшей красоты. Ах, если б смерть можно было убедить вернуть ее назад…
- И что тогда? - Маэстро смог подобающе нахмуриться. - Что бы вы сделали, будь этот ангел женщиной из плоти и крови?
Ромео набрал в грудь воздуха для ответа, но заговорил сбивчиво, словно нужные слова покинули его:
- Я… не знаю. Любил бы ее, конечно. Я знаю, как нужно любить женщину. Я уже многих любил!
- Тогда, возможно, оно и к лучшему, что она ненастоящая. Мне кажется, любовь к этой девице потребовала бы от вас напряжения всех сил. Ухаживая за такой, нужно входить через переднюю дверь, а не лазить по балконной решетке, как ночной вор. - Увидев, что его собеседник со слегка запачканной охрой щекой промолчал, маэстро продолжал смелее: - Есть, знаете ли, распутство, а есть любовь. У них есть общие черты, но это совершенно разные вещи! Для первого достаточно медоточивых речей и смены платья; чтобы добиться второго, мужчине придется пожертвовать своим ребром. В ответ женщина искупит грех праматери Евы и приведет его обратно в потерянный рай.
