Для Алессандро это стало новостью.
- Невозможна?
- Разумеется, нет, - сказала я. - Что скажут ваши друзья? Вы Салимбени, я Толомеи. Нам суждено быть врагами.
Улыбка вновь заиграла на его лице.
- Или любовниками.
Я не сдержала смех, в основном от удивления.
- О нет! Вы Салимбени, а Салимбени был прототипом шекспировского Париса, богатого парня, хотевшего жениться на Джульетте после ее тайного брака с Ромео.
Алессандро на ходу переваривал услышанное.
- А, вспомнил. Богатый красавец Парис. Это я?
- Похоже на то, - театрально вздохнула я. - Одна из женщин моего рода, Джульетта Толомеи, была влюблена в Ромео Марескотти, но ее принудили к обручению с негодным Салимбени, вашим предком. Она попала в ловушку любовного треугольника, совсем как шекспировская Джульетта.
- Значит, я негодный? - Алессандро все больше и больше нравилась моя версия. - Богатый красивый негодник! Неплохая роль. - Он подумал и прибавил тише: - Между нами, я всегда считал Париса куда лучшим парнем, чем Ромео. По-моему, Джульетта просто дура.
Я остановилась посреди улицы:
- Что-что?
Алессандро тоже остановился.
- Ну, подумайте сами. Если бы Джульетта сначала познакомилась с Парисом, то влюбилась бы в него, и они жили долго и счастливо. Ей просто пришла пора в кого-то влюбляться.
- Неправда! - возразила я. - Ромео был красавчиком…
- Красавчиком? - Алессандро округлил глаза. - Знаете, кого называют красавчиками?…
- И прекрасным танцором…
- У Ромео ноги были как свинцом налиты! Он сам говорил!
- …но еще важнее, у него были приятные руки.
Этот довод оказался решающим. Алессандро сдался.
- Понятно. Приятные руки, ага. Здесь вы меня обставили. Так вот из чего сделаны великие возлюбленные!
- Согласно Шекспиру - да. - Я украдкой взглянула на его руки, но ничего не рассмотрела - Алессандро сунул их в карманы.
- И вы хотите прожить жизнь по Шекспиру?
Я посмотрела вниз, на кинжал. Было неловко разгуливать по городу с кинжалом в руке, но в сумочку он не помещался, а мне не хотелось, чтобы Алессандро снова нес его за меня.
- Совсем не обязательно.
Он тоже посмотрел на кинжал, и я поняла, что мы думаем об одном и том же. У Шекспира именно таким оружием закололась Джульетта.
- Тогда почему бы вам не переписать старую повесть и не изменить судьбу? - спросил он.
- Переписать Шекспира?! - возмутилась я.
Он упорно смотрел перед собой.
- И стать моим другом.
Я смотрела на его профиль, белевший в темноте. Мы проговорили весь вечер, но я почти ничего о нем не знала.
