- Мой дорогой друг мессир Салимбени, - начал Толомеи, - предложил нам породниться. Что скажешь, дорогая? Разве это не прекрасно?
Польщенная монна Антония восторженно всплеснула руками.
- О, как это прекрасно, поистине чудо! - Она чуть не поклонилась Салимбени, прежде чем заговорить с ним: - Раз уж вы были настолько добры, чтобы это предложить, мессир, у меня есть тринадцатилетняя дочь, которая составит подходящую партию вашему красавцу сыну, Нино. Вон она стоит, - монна Антония показала в середину собора, - рядом с моим первенцем Тебальдо, который завтра будет участвовать в Палио. А если вы ее потеряете, то у нее есть младшая сестра, сейчас ей одиннадцать.
- Спасибо за щедрое предложение, досточтимая монна, - отвечал Салимбени, чуть обозначив любезный поклон. - Но я говорил не о моем сыне. В мужья я предлагаю себя.
Толомеи и монна Антония потеряли дар речи. У собравшихся вокруг недоверчиво приоткрылись рты, но ошеломление быстро сменилось нервными перешептываниями и гулом. На подиуме разговор слушали с неослабевающим напряжением.
- Кто эта женщина? - Салимбени, не обращая внимания на общее смятение, кивком указал на Джульетту. - Она была замужем?
Утихший было гнев Толомеи проснулся вновь, и в его голосе появился металлический оттенок:
- Это моя племянница. Она единственная выжила после трагических событий, о которых я говорил. Она живет только мечтой о мести тем, кто несет ответственность за гибель ее семьи.
- Понятно. - Салимбени ничуть не выглядел обескураженным. Более того: казалось, подобные препятствия лишь разжигают его желание. - Значит, девица с норовом?
Монна Антония, не в силах дольше сдерживаться, с готовностью ответила:
- Хуже некуда, мессир. Совершенно невыносимая девчонка. Я уверена, что вам гораздо лучше будет с одной из моих дочерей. Они не будут противиться.
Салимбени улыбнулся своим мыслям.
- Отчего же, мне всегда нравилось небольшое сопротивление.
Даже издали Джульетта чувствовала на себе множество взглядов и не знала, куда спрятаться от пристального внимания. Дядя и тетка покинули своих чад ради важного разговора со знатными сиенцами. Среди них Джульетта заметила человека, источавшего поистине королевскую уверенность и великодушие, но с глазами тощего голодного зверя. Девушку беспокоило, что он не сводил с нее взгляда.
Спрятавшись за колонной, она несколько раз глубоко вздохнула и сказала себе, что все будет хорошо. Утром брат Лоренцо принес ей письмо Ромео, где говорилось, что команданте Марескотти в самом скором времени пойдет сватать ее к дяде Толомеи. С самого утра Джульетта непрестанно молилась, чтобы предложение было принято, и ее зависимость от семейства Толомеи закончилась.
